Тронный зал Императора Кхана
— Пшщш-ш-ш-ш! — зашипела сфера над головой Императора.
Она затряслась в предсмертных конвульсиях, вспыхнула радужной дымкой и, погаснув, упала прямо хозяину на голову. Угодила в самое темечко. Кхан зашипел ей в унисон и, успев поймать ее на подлете к мраморному полу, сделал глубокий вдох. Второго такого артефакта у него не было. Потеряет его и все его достижения рухнут, как хлипкий карточный домик.
— Стража! — рявкнул мужчина. Тут же в зал вбежали двое подчиненных и склонили головы. — Немедленно привезти ко мне Аваддона.
Стражники умчались выполнять приказ. Кхан же гипнотизировал взглядом потухшую сферу. Аваддон должен был решить проблему с одной призванной, но что такого могло произойти со всеми сразу? Почему отключились все?
— Здравствуй, дорогой, — раздался за спиной сладкий, мурчащий голос, от которого Императора уже начинало подташнивать. Связался же на свою голову!
Надо было все делать самому. Да, пришлось бы действовать аккуратнее и умнее. Да, времени ушло бы гораздо больше, но он был бы сам себе хозяином. Теперь же приходится потакать чужим капризам и повиноваться приказам.
— Селестина, — натянув на лицо улыбку, Кхан повернулся к богине. Взяв ее за руку, он нежно коснулся губами тыльной стороны ее ладони. — Я рад тебе.
— Мне не нравится твое поведение в последнее время, — обиженно надула пухлые ярко-красные губки эффектная рыжеволосая красавица с янтарными кошачьими глазами.
Выглядела она, как всегда, сногсшибательно. Облегающее платье в пол изумрудного цвета идеально смотрелось на ее аппетитной фигуре с шикарными округлостями, тонкой талией и длинными стройными ногами. На это, в свое время, Кхан и повелся. Селестина окрутила его в два счета. Довела практически до одержимости. Лишь потом, спустя много лет, Император увидел истинное лицо богини страсти и огня. Одержимость как рукой сняло, а завораживающая внешность перестала оказывать на мужчину хоть какой-то эффект. Вот только избавиться от надоевшей покровительницы он уже никак не мог. Как ни прискорбно это признавать — вся его жизнь в ее руках. А он, Великий Император Кхан — ее послушная марионетка.
— Вечно пропадаешь куда-то…— Богиня запустила изящные тонкие пальцы в волосы Кхана и сильно сжала, причиняя легкую боль. — Не сообщаешь мне важные новости…
— Разве буду я беспокоить тебя по пустякам?
Преодолевая очередной приступ тошноты, Император обнял Селестину за талию и, резко притянув, усадил к себе на колени.
— Потухшая сфера, по-твоему, пустяки? — хищно облизнувшись, прошептала ему на ухо богиня. Кончик ее языка скользнул по шее мужчины, горячее дыхание опалило ухо. — Не забывай, что твои неудачи — мои неудачи. И если ты где-то прокололся, я должна знать об этом.
— Душа моя, не волнуйся, — пропел Кхан, ласково прочертив кончиками пальцев контур ее лица. — Аваддон уже решает эту проблему, и скоро сфера заработает. Если произойдет что-то действительно важное, я обязательно поставлю тебя в известность.
— Ты снова из меня веревки вьешь, — капризно, но уже мягко промурлыкала Селестина и, приблизившись вплотную к его лицу, страстно и жадно поцеловала. Но затем, отстранившись, отчеканила ему в губы: — Но если из-за тебя что-то пойдет не так, я тебя уничтожу.
— Я тебе всегда говорил — смерть от твоих рук не может пугать меня. Наоборот, это самая сладкая и приятная причина моей кончины, — жарко ответил ей Кхан, с трудом сдерживаясь, чтобы не показать своего отвращения.
Даже поцелуи и прикосновения богини, которые раньше будили в нем неконтролируемый пожар похоти и желания, теперь вызывали только чувство омерзения. От самого себя. Что приходится скакать под чью-то дудку, изображать чувства, которых давно нет.
Не ограничилось поцелуями и в этот раз. Селестина стала слишком подозрительной, а Императору и так предстояло решать серьезную проблему. Он был вынужден усыпить бдительность богини и заставить ее поверить, что так же предан и одержим страстью к ней, как и раньше. Старался он как никогда. Сам дивился своему актерскому таланту и выдержке. Ласкал ее, целовал, шептал признания в вечной любви до последнего вздоха. И план его удался. Селестина, довольная и убежденная, что ее власть над Императором Кханом все еще непоколебима, испарилась, пригрозив очередной расправой в случае неудачи.