— Вон заведение моей матушки.
Стоун увидел вывеску: РЕСТОРАН И БАР «У РИТЫ».
— Стало быть, твою маму зовут Рита?
Дэнни с усмешкой покачал головой:
— Не-а. Рита управлялась здесь до нее. У мамы вечно не хватает денег на регистрацию новой вывески. Да и так все знают, что это ее заведение. А она Абигайль, Аби.
Дэнни отпер ключом дверь и кивком пригласил Стоуна войти.
— Твоя мама здесь и живет?
— Нет, но над рестораном есть комната. Остаток ночи можете поспать там.
— А ты?
— Нужно кое-что сделать. Кое-кого увидеть. — Дэнни дотронулся до лица. — Заодно подлататься.
— К врачу? Ночью?
— Врач мне не нужен. Подумаешь, как в пятницу после матча!.. Главное, не раскисать. На мне заживает как на собаке.
— Думаешь, нормально, если я останусь здесь на ночь?
— Конечно. Я вернусь к тому времени, когда мама открывает ресторан на завтрак. Сам ей все и объясню.
Войдя внутрь, Стоун огляделся. Длинная барная стойка красного дерева с высокими стульями перед ней, по одну сторону — пара бильярдных столов, по другую — музыкальный автомат середины двадцатого века. Между ними застеленные клетчатыми скатертями столики с перевернутыми на них стульями. Стоял запах лимона и свежего воздуха. Судя по всему, Абигайль Райкер содержала свой ресторан в чистоте и порядке.
— Дэнни, мне удастся найти в городе разовую работу? А то я несколько поиздержался.
— Постараюсь узнать.
Дэнни проводил его наверх, и уже через пару минут измочаленный Стоун крепко спал на маленькой кровати.
Проснулся он от того, что в щеку уперся твердый предмет.
Охотничий дробовик двенадцатого калибра.
ГЛАВА 12
— Вы кто такой, черт возьми?!
Стоун не двигался. Резкие движения под приставленным к физиономии стволом не рекомендуются.
— А вы Абигайль Райкер?
— Вопросы здесь задаю я.
— Меня зовут Бен. Дэнни Райкер разрешил мне здесь поспать.
Стоун видел, как ее палец лег на спусковой крючок. Женщина свела брови.
— Вы лжете. Дэнни давно уехал.
— Ну да, только сегодня он вернулся. Мы познакомились в поезде. Он ввязался в драку. Я его выручил. Его избили, и он решил пока вернуться домой. Я его только проводил.
На вид женщине было сорок с небольшим. Миниатюрная — пять футов три дюйма, — с узкими бедрами, худенькая — явно не любительница поесть. В длинных, заплетенных в косы темных волосах проглядывали серебряные нити. У нее было миловидное лицо с высокими гладкими скулами и большими изумрудными глазами, вспыхнувшими, когда она резко спросила:
— Его сильно избили?
— Не так чтобы очень. Обойдется синяками. Не могли бы вы отвести дробовик от моего лица? При случайном выстреле я одними синяками не отделаюсь.
Она отступила на шаг и чуть опустила дробовик; теперь он был нацелен куда-то под кровать.
— Говорите, помогли ему? С чего это?
— Их было трое на одного. Мне показалось, что это нечестно. Вы не возражаете, если я встану? А то спина затекла.
Она отступила еще на шаг. Стоун встал и распрямился. На лестнице послышались шаги, и в комнату вошел Дэнни. Красивое лицо с распухшей щекой озарилось радостной улыбкой, когда Дэнни оценил ситуацию.
— Вижу, вы уже познакомились.
— Ага. — Стоун покосился на дробовик. — Отличный способ — мертвого разбудит.
Мать Дэнни будто онемела. Обретя же дар речи, обрушилась на сына:
— Что ты вытворяешь, Дэнни?! Изводил-изводил меня, что уедешь, уехал, разбил мое сердце, я все глаза себе выплакала, а вернулся весь избитый, лица нет… А этот мистер, — она указала дробовиком на Стоуна, — видите ли, утверждает, что не о-очень.
— Ну, сделал крюк, ма. Ничего же не случилось.
— Конечно! Тебе все «ничего». — Абигайль опустила наконец дробовик и посмотрела на Стоуна. — Он утверждает, что помогал тебе в драке.
— Представляешь, один уложил всех троих! А как он ножи кидает — мне такое и не снилось.
Женщина, похоже, оценивала Стоуна в новом свете.
— По-моему, староват для Рэмбо.
— Вы не поверите, сегодня утром я сам это понял, — ответил Стоун. — Я так полагаю, вы Абигайль Райкер?
— А я так полагаю, что вы оба голодные. Пойдемте, горячий кофе и яичница для вас найдутся.
Они сошли вниз. В ресторане уже было полно народу. Большинство клиентов — мужчины средних лет с черными кругами въевшейся угольной пыли под глазами, одетые в рабочие комбинезоны со светоотражающими полосами.
— Шахтеры после ночной смены, — пояснил Дэнни.
Если бы Стоун не знал, где находится, решил бы, что попал в больничное отделение. Многие сидели, согнувшись явно от боли. Иссеченные узловатые пальцы крепко обхватывали кружки с кофе. Растрескавшиеся защитные каски валялись на полу под ногами, обутыми в рабочие ботинки со стальными вставками. По залу разносился надрывный кашель.
— Адский способ зарабатывать на жизнь, — понизив голос, сказала Аби, направляясь к свободному столику рядом с кассой. Очевидно, заметила изумленный взгляд Стоуна.
Она сама принесла им завтрак, и за следующие десять минут голодный Стоун проглотил две порции и выпил три чашки обжигающего кофе.
Аби пододвинула стул и села рядом. Смотрела на сына и, когда тот принялся за четвертый тост, легонько ткнула кулаком ему в ухо.
— Это еще за что?
— Уезжаешь — не уезжаешь…
— Уеду-уеду. Раньше, чем ты думаешь. Напрягаться никому не придется.
— Я не говорила, что меня это напрягает.
— Не говорила?
— Нет!
Чтобы разрядить обстановку, Стоун спросил:
— В какие края направишься?
— Понятия не имею. Куда потянет.
— И куда должно потянуть?
Дэнни пожал плечами:
— У каждого есть мечта. Возможно, осяду в Калифорнии, где-нибудь на киностудии. А что, я рослый и вроде не урод. Может, стану каскадером.
Аби покачала головой.
— А как же университет? Такая мечта не посещала твою умную головушку?
— Ма, мы об этом уже говорили.
— И вовсе нет. Это я говорила, а ты сказал, что не хочешь ничего обсуждать.
— Если б не мое колено, я играл бы сейчас за Виргинский политех. Но не сложилось. И что хорошего тогда в университете? Ясно, что студент из меня никакой.
— Ты ведь не дурак!
— Никто и не говорит. Только я не книжный червь.
Аби посмотрела на Стоуна:
— Вы учились в университете?
Он покачал головой.
— Хотел, но вместо этого пришлось воевать.
— Вьетнам?
Стоун кивнул.
— Вот почему вы так классно деретесь… А вы не из тех чокнутых ветеранов с осколками в башке? — криво усмехаясь, спросил Дэнни. — Ходячая мина замедленного действия, нет?
— Человек сражался за свою страну, Дэнни, это не повод для шуток, — отругала его мать.
— Я вернулся домой без осколков, — сказал Стоун.
— Стрелять-то хоть довелось? — запальчиво спросил Дэнни.
— Я согласен с твоей мамой. Надо учиться.
— Да хоть сейчас запишусь. Выдай мне чек на сотню тысяч, ма, и я уже в Гарварде.
Аби начала что-то отвечать, но в этот момент открылась дверь. Стоун почувствовал, как болтовня в ресторане постепенно стихла. Когда он поднял глаза, то увидел стоящего в дверях крупного мужчину в отутюженной форме и ковбойской шляпе набекрень. Огрубевшее от солнца и ветра лицо было покрыто морщинами — красивое лицо, с выступающей наподобие рыцарского подбородника квадратной челюстью. Непослушные волнистые волосы выбивались из-под шляпы. Правая рука, лежавшая на пистолете, держала его цепко, как когтистая лапа орла добычу.
Шериф внимательно осматривал зал и посетителей, пока не заметил Аби Райкер. Тогда он улыбнулся. Затем увидел рядом с ней Стоуна. И сразу перестал улыбаться.