— Да не уж то согнется?
— Согнется, раз бренн Алатал сказал. — Подтверждает Уэн.
— Когда бойи пришли в эти земли кончики их мечей были закруглены. Таким мечом, только рубили. Столкнувшись с этрусками и увидев эффективность в бою гладиусов, которыми и рубили и кололи, бойи стали затачивать свои мечи. — Увлекшись, поднимаюсь на ноги. Показываю галлам, что и рубить можно по-разному: можно бить сверху, а можно и резать, если противник не имеет брони.
— Бренн Алатал, нам бы потренироваться не мешало, — то ли попросил, то ли констатировал Хоэль.
— С оружием настоящий воин упражняется помногу часов в день. Кто вам мешает?
Смотрите на других, учитесь, а главное, думайте. — У самого мысль проскакивает: «Знали бы вы, какое счастье, что настоящих мастеров мечников я пока ни в Этрурии, ни тут, в Галлии не видел». — Открою вам секрет. — Смотрят на меня широко раскрыв глаза.
Который раз ловлю себя на мысли, что иногда галлы по-детски наивны. — Искусство мечника рождается от понимания важности правильного движения ногами в бою. Наклонился, не удержав равновесия, и ты мертв. Нужно всегда двигаться так, что бы как можно быстрее атаковать или защищаться. Поставьте на голову глиняное блюдо и тренируйтесь. Колите, рубите, режьте, делайте все что угодно, только держите на голове блюдо. — Советую, а сам вспоминаю, как первый раз поставил себе на голову керамическое блюдо и конечно, разбил. Потом спер в столовке пластиковый поднос. Вот с ним и тренировался.
— Бренн Алатал, ты так молод, а столько умеешь и знаешь. Кто тебя учил? — Спросил Хоэль. И я серьезно задумываюсь, прежде чем дать ответ.
— Были у меня учителя. Только лучшие учителя для человека — здравомыслие и наблюдательность. Учиться чему-нибудь новому можно каждый день у других людей, у природы. Для начала, прежде чем сделать что-нибудь, думайте, зачем. Понимаете? — Оба утвердительно кивают в ответ. Занятные ребята.
— Все. Пора. Мне не терпится поскорее увидеть Гвенвилл. — Они понимают. Уэн прячет в мешок еду и воду, Хоэль проверяет лошадей, но только не моего Чудо. Иду сам, скармливаю ему лепешку, прыгаю в седло. Который раз подумываю о стременах: «Надо бы с кузнецом, каким-нибудь потолковать».
Приехали в деревню, когда солнце только приготовилось нырнуть за горизонт. Хоэль попросился навестить мать, да и Уэн был не прочь повидать родню.
Отпускаю компаньонов в увольнение. Сам еду к дому Гвенвилл. Готовлюсь, произнося в мыслях всякие фразы, представляю, как может сложиться разговор. От этого только кошки на душе скрести начали. Решаю: «Будь, что будет». — Оставляю Чудо у плетня, вхожу в дом.
Поднимаюсь наверх. Гвенвилл сидит у окна, спиной к двери. Подхожу и обнимаю за плечи, целую макушку, с наслаждением вдыхая знакомый запах. Чувствую, как ток из моих рук ушел в Гвенвилл. Она как-то обмякла вся, уронила голову на грудь и зарыдала.
— Не плач, любимая, — шепчу. Поднимаю ее и поворачиваю лицом к себе. Пытаюсь поцеловать.
— Зачем ты приехал? — Плакать перестала, только слезы в глазах стоят.
— Я не могу без тебя. Я не убивал твоего брата! — Снова слезы.
— Мог бы и убить. Мужчины убивают друг друга часто. Даже, когда празднуют победу над врагом. У тебя же-е-на-а е-е-есть!
— Послушай! Если бы тебя Хундила насильно в жены отдал, ты бы меня разлюбила?
— Он не стал бы, если я не хочу! — Рыдает, но слава Богам, хоть не гонит. А у меня сердце болит от ее слез. Целую глаза и щеки, нос, губы. Шепчу
— Я тебя люблю. Только тебя одну! — Успокаивается.
— Правда?
— Люблю и готов повторить это сколько угодно раз. Рассказать всему миру о том, как сильно люблю тебя.
— Скажи еще.
— Люблю тебя мое сокровище, — целую в губы. Чувствую горячие ладошки на щеках. Уже она целует меня и не отпускает. Над головой слышу смех. «Боги смеются. Да за такое счастье — и Вам того же!»
Глава 7
— Я говорил тебе, что люди могут судьбу свою решать без нас, богов.
— Ты мне назло помог юнцу победу одержать над воинами в битвах умудренных.
— Нет, милая Афро. Мой мальчик сам победу одержал. И силою не малой наделил того, кто лишь способен брать.
Опять ушла вредить. Безумное творение из семени, что пеной называют только бы польстить.
Солнечный лучик, пробившийся сквозь завешенный оконный проем в комнату, ударил в глаза. «Проснулся с первыми лучами солнца», — это почти обо мне. Тормошу спящую Гвенвилл.