Веду в конюшню Чудо. Когда расседлал и почистил, уже на выходе обратил внимание на странную телегу. Рассмотрел и признал в двухколесной арбе самую настоящую боевую колесницу. Пока крутился вокруг нее, размышляя, стоит ли взять ее с собой на войну, споткнулся. Оказалось, о конский нагрудник, а рядом обнаружился еще и налобник, украшенный рогом.
Бегу к Чудо примерить найденную броню. Ремешки крепежа подгнившие, нужно менять. Не беда. Поднялся в дом, сижу, ремни режу. Слышу, Гвенвилл зовет. Выглянул в окно, вижу у плетня пяток всадников из тех крестьян, что скот у инсубров отбивали. Вышел к ним.
— Брен Алатал, возьмите нас с дружиной на войну. — Просит за всех Ронель. Еле сдержался, что бы себя по лбу не стукнуть. Хорошо, что сами попросились. «За обозом кто-то смотреть должен?», — ну хоть мысль вовремя пришла.
— Возьму обозными пока. Пойдете?
— Спасибо бренн Алатал. Не подведем!
— Сейчас Гвенвилл помогайте. Она припасы готовит. Нужно будет все на телеги погрузить и коней хороших подобрать.
— Сделаем бренн. Не волнуйся.
Славлю Богов. Пока все ладно складывается.
К вечеру на двор стали съезжаться дружинники. Кое-кто уже и стремена приладил. Где они весь день пропадали, можно только догадываться. Наверное, не все дети в этой деревне будут похожи на отцов.
И снова до ночи пир горой. Нужно как-то привыкать гулять, как все: за пятнадцать минут поклевал как воробей и к Гвенвилл наверх намылился.
Звездочка моя с порога укорять стала: " Возвращайся к воинам. Бренн должен с дружиной быть». — И тут же, снизу стали слышны пьяные голоса: «А где наш бренн?». Кто-то заорал: «Тревога! Бренн пропал!», — пришлось бегом спускаться к дружине, успокаивать. Не хватало еще пьяных поисков «пропавшего бренна» по деревне.
И все же Гвенвилл меня дождалась. Засыпая под утро, решил отсыпаться до обеда. Не вышло: вся в слезах, Гвенвилл разбудила, что бы попрощаться наедине. Прощание было омрачено тем обстоятельством, что время от времени Гвенвилл вместо стонов, сосредоточенно шептала: «Мать Венера пошли нам сына или дочь, что бы здоровые и сильные родились», — что-то, конечно, она еще добавляла мысленно.
Поспать все же удалось. Меня никто не будил. Проснулся, вышел во двор — солнце уже садится. По началу разозлился, но тут же успокоился, решив: «Не на поезд опаздываем. Армия за день не разбежится».
Выехали из деревни уже в сумерках.
Под утро мои орлы стали засыпать в седлах, и я решил их взбодрить, ну и самому взбодриться. Говорю Вуделю
— Помнишь, как мой тримарциций атаковал щиты на столбах?
— Помню бренн. Удивили Вы нас вчера.
— Если перед нами противник выставит пехоту в линии, то атаковать нужно не линией, а клином, что бы разорвать строй. Тогда всадники без брони и наши пешие смогут за нами ворваться в брешь. Понимаешь? — Вудель подергал себя за усы,
— Верно вроде, — отвечает.
— Давай сделаем привал, объясним, что бы все поняли, что нужно делать во время атаки и потренируемся.
— Давай, бренн. — Согласился Вудель.
Командую остановку. Обозные раздали всадникам лепешки и по куску ветчины, разлили в кубки вино. Пока перекусывали, Вудель с умным видом рассуждал о тактике удара по пешему противнику бронированным конным клином. И довольно складно, чем меня удивил.
Я как бы, между прочим, предложил попробовать. Народ проявил энтузиазм. Тренировка затянулась часа на два. Не сразу все получилось: каждый рвался вперед. Когда я предложил строиться по росту, тоже ничего не получилось: у некоторых всадников кони оказались настоящими спортсменами — не желали идти сзади.
Пришлось учесть нрав животных. Бросив поводья, шли рысью, постепенно строясь в клин. С раза…надцатого, получилось.
До самой Пармы перестроение в клин стало развлечением для дружинников. То Вудель, то Кнут, бывало, и я сам кричали по очереди: «В клин!», — с гиканьем и свистом всадники, идущие в колоне, рассеивались, пуская лошадей в галоп, постепенно формировали атакующий строй.
В Парму не заходили. Едва заметили стены, свернули.
Дальше, к оппидуму Алаша дружину повел Вудель.
Глава 8
На холмах южного берега реки По, окруженный пятиметровым насыпным валом, усиленным деревянными кольями, стоит городок. Луга вокруг городка, куда не кинь взгляд, заняты повозками, дымящими кострами и суетящимися людьми. Вот от этой массы, гордо именуемой — моя армия исходит такой отвратительный запах, что даже Чудо стал пофыркивать. Я, еще не видя громады оппидума Алаша, по этому гнусному запаху человеческих экскрементов понял, что мы уже приехали.