Пирр снова выстроил гоплитов в фалангу и пошел в атаку. Мастама поставив всего два легиона напротив, отдал приказ шестому и первому обойти фалангу Пирра с флангов. И если бы туски успели, то Пирр мог бы и проиграть это сражение.
Увидев маневр тусков, Пирр оставил командование фалангой и направился к фессалийским всадникам, стоящим в резерве. Фаланга греков, как и в первый раз, смяла ряды обороняющихся, и так же рассыпалась, начав преследование бегущих к реке тусков.
Консул Мастама, присоединившийся к первому легиону, не только сумел прекратить бегство своих легионеров, но и, восстановив построение, повел тусков в бой на гоплитов Пирра, подключив к этой атаке и кавалерию.
Пирр атаковал этрусских всадников, пустив слонов перед фессалийцами. Этрусские кони испугались этих чудовищ, да и всадники не рисковали сблизиться, не понимая, как и чем можно убить таких больших животных. Пирр, увидев, пришедших в замешательство противников тут же во главе фессалийской конницы обрушился на них.
И фаланга, в третий раз, сломив оборону этрусских легионов, уже не преследовала противника. Это сделал Пирр со своими всадниками, выкашивая бегущих тусков, словно жнец злаки.
Сумевшие перейти реку этрусские легионеры не стали задерживаться в лагере. Мариус Мастама потеряв в этом сражении два легиона, отступил в Рим.
Пирр, захватив лагерь тусков, привлек этой победой на свою сторону множество луканов и самнитов. Опустошая по пути пятидесятитысячной армии округу, он пошел на Рим. Но когда Помпеи, Неаполь, Капуя и Анций не открыли Пирру свои ворота, он задумался над словами Кинея, вспомнив его вопрос о том, что он, Пирр хочет получить? Победа одержана, в его распоряжении огромная армия, да и Тарент получил обещанную защиту. Пирр захотел отправиться на завоевание Сицилии, что бы оттуда отплыть с войском в Африку и покорить Карфаген. Решив помириться с тусками, Пирр отправил в Рим посольство во главе с Кинеем.
Алексей со своими галлами не принимал участие в битве. По просьбе Мастамы старшего он вел свою армию на юг по левому берегу Тибра, что бы города Этрурии и их окрестности не испытывали притеснения со стороны галлов. И ко времени, когда Пирр отправил Кинея на переговоры в Рим, завоевав самнитскую Луцерию, подошел к Каннам. Он не знал, что в историческом прошлом его мира Киней имел шанс заключить мир, поскольку обращался к сенату Рима. И почти добился успеха. Теперь же Кинея встретил Мариус Мастама, ожидающий поддержки от Алексиуса. Он не стал принимать щедрые дары от Пирра и внимать аргументам Кинея.
Киней вернулся к Пирру и застал царя в состоянии крайней озабоченности.
— Этрусски отказали в мире? — Спросил Пирр, будто уже заранее знал ответ.
— Да, господин. Их консул даже выслушать меня не захотел. — Ответил Киней, едва сдерживая гнев.
— Ты был прав, — с горькой усмешкой Пирр посмотрел на соратника, — Эта земля — обитель зла для эпиротов. Тут Арес собирает жертву из героев. — Киней, оскорбленный поведением Мастамы, не позволившему ему проявить свой талант дипломата, настроенный на войну с тусками, понял, что произошло нечто, от чего Пирр, одержавший победу, теперь грустит. Он промолчал, сдерживая себя. Пирр не стал томить лучшего из своих полководцев ожиданием, — Самниты вот-вот покинут нас. Они просят помощи против кельтов, разоряющих их города. Если мы не поспешим, то и Тарент вскоре будет атакован варварами. Наверное, туски договорились со своими извечными врагами. Поэтому ты, мой друг и не смог добиться мира.
Военачальники Пирра совещались не долго. Они решили вернуться к Таренту и оказать помощь самнитам.
Часть восьмая
Новейшая история
Глава 30
Тридцатитысячное кельтское ополчение к моему удивлению походило на армию. И обоз имелся и вожди. Они пришли с дарами, и как мне показалось, рассчитывали на мою благосклонность. Если быть точнее, то каждый из них верил, что к концу похода бренн обязательно возвысит именно его за проявленные в боях отвагу и доблесть. Самому старшему из них было не больше двадцати пяти. Позже я обратил внимание, что и охотники — галлы по большей мере были молодыми.
Когда Вудель доложил о том, что ополчение подошло к Мельпуму и вожди просят встречи, я находился не в самом лучшем расположении духа. Но стоило вошедшим проявить почтение своему бренну и богатое подношение, положенное к моим ногам, сверкающее желтым цветом приятно отразились на самоощущении: «Эти бездельники решили заняться делом! Да они готовы еще и оплатить организацию!», — ну как можно не порадоваться такому подарку! Ведь еще вчера мое воображение рисовало толпу оборванцев, «пушечное мясо» с которым не то, что победить, но и дойти к месту сражения представлялось не просто.