Давлалавлинн изменился. Говорит, что сильнее контролирует внутреннее естество и чаще сдерживает бирюзу, хотя она позволяет ему чувствовать себя намного лучше и глубже воспринимать бытие.
Отступник ощущает уверенность в себе и его уже не смущает уклонение от Добра, иное поведение и проявление бирюзы. А тюрьма, он заявил, вполне годится для испытания внутренних сил и преодоления магической стены.
Он не рассматривает место сдерживания неким наказанием, а, наоборот, возможностью укрепиться в противоположном Добру понимании распределения знаний...
- Никогда не думал, что отступники могут быть такими... развитыми, - признался больше себе, нежели сказал Кавальтиолаю, Дармейлин. - Чужое сознание, скорее всего, влияет на него, и вполне вероятно, что его мыслями владеет тоже...
Как же он дважды покинул тюрьму, не изменившись внутренне? Неужели магия стен оказалась бессильна и не смогла удержать отступника?
- Получается так, несмотря на утолщение древесной изгороди, - развёл руками Кавальтиолай.
- Утолщение? - не понял Дармейлин.
- Ты, вероятно, не был за пределами первого отсека. - Продолжил собеседник. - Там есть дополнительные территории с утолщениями стен. Высокоуровневые Замии предполагали возвращение не до конца изменившихся отступников.... Пошли со мной, я покажу тебе более массивные изгороди.
Дармейлин согласился.
Впереди деревьев становилось всё больше, они постепенно образовывали небольшой лесок.
- Вскоре высокие Жизни Дродурга Бога станут расти очень близко, я проведу тебя через них. Мы окажемся в другом отсеке. Его нужно прочувствовать, как путь в библиотеку. Деревья содержат магию, отступники не могут обойти такое препятствие, также как и стену окраины тюрьмы...
Давлалавлинн говорил, что за пределами ограничения свободы он исследовал возможность повлиять на наставника-учителя, пробовал объяснить свою теорию времени.
Волновал, что одному сложно объять то, с чем он сталкивается, и ему не хватает знаний. Но учителя, с которыми он странствовал, похожи друг на друга, как и их объяснения.
И когда отступник чувствовал, что никак не сможет переубедить их, то лишь бирюза, выходящая из тела, спасала (опять попадал в тюрьму) его от потери времени...
Давлалавлинн очень надеется, что дальние послушники более глубоки в рассуждениях и сильнее воспринимают истинные знания о Барадагарригарах. Он верит, что найдётся хоть один, кто поймёт его опасения и определит невозможность заниматься бессмысленными заданиями. Тем более, он может их так усложнить, что никто не в силах будет их выполнить...
Путники продвинулись вглубь леса, и Дармейлин почувствовал силу магии. Она пыталась воздействовать на сознание и отдалить его от пути Кавальтиолая. Сконцентрировавшись, Дармейлин с лёгкостью избавился от влияния, предназначенного для отступников...
Деревья поредели, и Дармейлин в первый раз увидел новую для него часть тюрьмы. Здесь было намного меньше травы, а навеваемая ей лёгкость заменена на некое давление множеством недвижимых камней мелких и больших.
Дармейлин почувствовал, что находится далеко от магической обители, наполненной знаниями и мудростью Барадагарригаров. Он будто снова оказался под воздействием атмосферы ГНМ, содержащейся в сложных погодных условиях.
Ему показалось, что активность отступников здесь более велика, нежели в прошлом отсеке. Учителя, дальние послушники, играют с ними в игры, которые требуют непосредственного и постоянного участия каждого из Замиев.
Дармейлин отмечал, что тут высока роль бесед и споров между учителями и отступниками, однако Замий при таких обстоятельствах не заметил ещё ни разу появления у кого-либо бирюзового сияния...
У него сложилось впечатление, что попал не в тюрьму, а в библиотеку, и Замии обсуждают всевозможные вопросы. И чем дальше наблюдал гость окружающие действия, тем больше ему казалось, что здесь нет иллюзии, а всё вокруг объято бесконечным временем...
Этот неожиданный контраст воздействия окружения... как будто медленно формировал внутри Дармейлина ускользающие вовне: иллюзию бесконечного времени, беспокойство и неоправданное нетерпение...
Он и Кавальтиолай подходили к играющим Замиям, наблюдали их действия и беседы...
Вот учитель и его соперники строили пирамиду из камней, по очереди добавляя следующую единицу и приводя доводы о бесконечности (учитель) и конечности (отступники) времени. Когда башня демонстрировала неустойчивость Замии и в этом случае спорили, отстаивая каждый своё. В беседах затрагивалось воздействие Богов в данный момент и в жизни, сопоставлялись влияния сил в точке и на большую площадь...