- А может, проснувшаяся Вера в Барадагарригаров уничтожит этот скрытый потенциал чужого влияния, и ученик продолжит путь познания и прогресса, - сказал Дармейлин.
- Да, - ответил Квивил, - наши Боги могущественны и их воздействие с лёгкостью может вытеснить иное из любого тела.... Но только если пожелают сами Замии, их упорство и борьба, преодоление преград станут такой силы, что Барадагарригары дадут средство для победы над противником.
Дармейлин задумался. Он, вероятно, понимал, что Боги не будут всем давать могущество, способное с лёгкостью решать проблемы и познавать. Отступники должны обнаружить внутри себя Барадагарригаров и выявить их силу, переработанную уменьшенную, но с неисчерпаемым потенциалом.
- Как раз...- начал Дармейлин, запинаясь, его мысли ещё не успели сформироваться, но обнаружили путь выявления. - Твои глубокие измышления, учитель, натолкнули на историю, приключившуюся со мной при ярком светиле.... И я пытаюсь сделать выводы и понять, насколько всё же следует поддерживать путь ученика после тюрьмы, а насколько дать самостоятельный ход. Быть может, об этом уже думали и пришли к тому, что есть сейчас. И иное в силу своей слабости, никак не одержит верх над Богами Добра, и в конечном итоге, Замии не примут чужого восприятия мира.... Да, и... узнал, что отступники возвращаются в тюрьму после того как вышли, и некоторые, не единожды....
Квивил почувствовал вновь давление извне, так неожиданно спустилось и объяло его. С чем-то столкнулся его ученик, и, возможно, вскоре учитель сможет что-то вспомнить..., а после часть памяти будет стёрта. Но Квивил уже привык к сдерживанию высшими представителями Добра его стремлений познать больше. А память лишь временное явление, возможно, она не суть истинная, а иллюзорная, которая ограничивает ту бесконечно расширяющуюся, находящуюся за её пределами. А когда он достигнет ранга читателя, граница скованности мыслей будет убрана, и всё то, что он забыл, стёртое якобы навсегда, войдёт в его постоянное восприятие и никуда больше не потеряется.
А сейчас, это жжение... и ускорение белых пятен, наталкивает мысли будто о прошлом, которое пытается выявиться откуда-то изнутри наружу, но его что-то сдерживает и не даёт осмыслить...
Но всё же рождается некая иллюзия, выдающая себя за действительность, в которую веришь, прилагаешь ли усилия или интуитивно..., а возможно, кто-то это делает за тебя. Как, например, выявление проекции иного из границы нерушимой могуществом с объяснением о прочувствовании губительного влияния прошлого через прессы. Лёгкая вера внутри сознания этого истолкования, пусть и не, возможно, единственного, но именно в таком варианте переданного учителем.
Находясь в непростом состоянии, ощущаешь иллюзию воспринимаемых явлений прошлого, которые, быть может, в скором времени сотрутся, сами они или пути к ним.
Квивил не раз пытался спасти записи в памяти, но без осознания причин, порождающих неясные процессы, не было нужных знаний и силы для сопротивления.
...Дармейлин говорит об отступнике, который...если я его правильно понимаю в этом тумане, окутывающим моё сознание и оттесняющим куда-то вдаль от разговора...каким-то образом развивается и будто растёт в ранге..., но остаётся всё тем же учеником в реальности. Знания проникают в него, и Дармейлин говорит о чужом воздействии, границе нерушимой могуществом, чтобы объяснить явление прогресса с обратной стороны... Мысли так сильно стягивает, что ничего не могу возразить своему ученику, лишь впитываю его волны...
...Много говорит о возможностях борьбы с мнимым прогрессом. Делает паузы, чтобы учитель смог вставить возражения, но вряд ли он представляет моё состояние. Далее продолжает и сообщает о том, что тюрьма имеет другие территории, непохожие.... И там находятся отступники более развитые! Неужели!?..
Туман сознания усилился, но Квивил контролировал себя. Хотя, вспомнил ли он хоть раз, что раньше перед стиранием памяти было что-либо необычное? Нет!
К волнам Дармейлина добавлялись внутренние переживания, что не могло не отразиться на скорости его белых пятен. Он снова рьяно утверждал о том, что иное воздействие всему виной, и лишь оно единственное снабжает отступника развитием. Что абсолютно не стоит прекращать борьбу с отклонениями в существующей иерархии распределения знаний, не важно, какую бы мощь не передало им чужеродное влияние...