Казалось, память не могла объять всё сказанное Алгулем, стирала, потом заново впитывала новые впечатления и повествования.
Иногда Заркаллону чудилось, что день остановился и не кончается.… Они с магом отдыхали у деревьев, наслаждаясь прохладой. Светило беспрестанно накаляло окружающее пространство…
Всевозможные битвы, поражения Людей, иных, других представителей Добра; старик являл историю непрерывно, но она легко перемешивалась в сознании слушателя…
Алгуль часто смеялся, полный радости, будто война с иными давно выиграна и беспокоиться больше не о чем.
В какой-то момент день всё же начал клониться к закату, медленно, но заметно…
- Нам надо возвращаться, Заркаллон, - сказал старик, а рыжий воин вдруг вспомнил, что он пришёл сюда… не навсегда. – Ты должен бороться, несмотря на все сложности, которые окутывают тело и сознание…. Быть верным Светочу Богу, ведь Он это твои ценности и твоя жизнь. Не перепутай только, иное будет похожим на Добро, нужно явить высокую сосредоточенность и напряжённость в войне… с самим собой.
- Я не предатель!… Иное никогда не победит Добро! - резко и уверенно сказал Заркаллон, а Алгуль улыбнулся и радостно засиял…
- Я приду к тебе, будущий маг, но… позже, - сказал старик, - и… вот мы и на месте!…
Заркаллон вдруг осознал, что сумерки уже окутали пространство. Они стояли над обрывом, а внизу…текло что-то неясное и тёмное…
Рыжий воин почувствовал сильное напряжение и одновременно глубокое бессилие. Едва он повернулся к старику, который уже…не казался другом, как тот резко и мощно ударил его в грудь посохом…
Заркаллон ничего не мог сделать и…уже падал с обрыва…
Ученик всё сильнее ощущал по своему торсу волнения, но темнота ещё не отпускала для проявления силы воли…
Но вскоре Заркаллон начал воспринимать удары, открыл глаза, но не увидел ничего.
- Заркаллон! Заркаллон!.. – учитель звал его, но слух рыжего воина ослабел…, концентрации не было, сознание плохо выявлялось внутренним естеством…
Вдруг ученик почувствовал пульсации в правой руке, представил её и вспомнил о посохе. Заркаллон взял неподконтрольную конечность за деревянную частицу, и сильно провёл по телу; магическая помощница резала оболочку, впиваясь в живые ткани…
Заркаллон широко открыл глаза, кровь и её запах прогоняли чёрную толщу, впитавшуюся в органы зрения…. Тёмные куски медленно спадали, впуская лучи света…. Они словно проникали в чужие непроницаемые Добром пространства, чтобы полностью вытеснить жуткий кошмар…
Наконец-то Заркаллон начал осознавать себя в полной мере. Его тело было стянуто и не хотело двигаться, зрение восстанавливалось плохо, несмотря на порезы волшебной частицей.
Не обращая внимания на учителя, рыжий воин нашёл опору, встал и начал неистово биться о дерево. Маг что-то пытался сказать, остановить, но ученик был сосредоточен лишь на своей борьбе…
Кровь и зелёный сок покрыли его тело, когда, наконец, Заркаллон остановился. Оболочка вновь обрела гибкость. Зрение почти полностью восстановилось и удерживалось в сознании.
Заркаллон отошёл от принятой Жертвы. Ствол накренился и едва держался, сок Жизни Дродурга Бога будто весь вытек. Едва ли силы Добра восстановят полуживое Творение…
Ученик побежал. Он носился по лесу и громко кричал имя учителя…
Как Липеранту научит магии, если конечности не вернулись к жизни? Без них не смогу колдовать в необходимую для воина силу.
…Заркаллон отчаянно перемещался, порой отбрасывал опору и… не всегда тотчас же падал на траву. Иногда… наступал на полумёртвую ногу, которая действительно становилась твёрдой…
Ученик подумал, что возможно учитель разбудил его спустя несколько дней, и поэтому он испытал такое тяжёлое восстановление.
Да, я верну себе конечности силой воли! А потом найду учителя и покажу ему как вылечился! И вместе изучим магию! Ничего ужасного не произойдёт, уверен, а спать не буду так долго, как смогу выдержать. Бодрость в ночи и днём выявит скрытые силы, и в совокупности с мощью Добра возвращу контроль над конечностями…
Заркаллон начал бегать, врезаться в деревья, пытался прыгать и… часто падал на траву. Радостно изнемогал в движении, пот лился по зелёному от сока травы телу. Мысли были заняты лишь желанием пробуждения бесконтрольных руки и ноги. В перерывах он прокалывал их острой веткой, ему казалось, что чувствительность постепенно возвращается…
Порой в какой-то момент в беге Заркаллон замирал и стоял, отбросив опору, твёрдо на двух ногах. В такие мгновения белая вода жизни вытекала из глаз, а вера переполняла внутреннее естество…