- Принесите ещё что-нибудь для посадки, - сказал Кубралум, нарушив неловкую тишину.
Его тёмные спутанные волосы порой спадали на лицо и бороду, он откидывал их назад, редко пользуясь растительной нитью.
- Хорошо, - сказала быстро Валлая, а Вухтахляля укоризненно посмотрела на неё.
- Не забывай, что ты служишь восточной земле, – сказала Кубралуму тёмноволосая жена, - хочешь этого или нет! Придёт время, когда и внутри будешь с нами, я не допущу иного, пока жива!
И…мы приведём к тебе девушку с запада, она может и не желает быть с нами в близости, но… и спрашивать её не будем!..
Гнев вырвался из Вухтахляли, она подошла к Кубралуму и впилась рукой в живот, сдавливая плоть.
- И ты будешь проявлять желание через нашу волю, войдя с женщиной в близость…
Мы верим, что представления о Добре у жителей запада неверны, во многом они ошибаются. Поэтому сражения обретают сакральный смысл противостояния. Обязательно докажем это рано или поздно. Ты поможешь нам!
- О чём ты говоришь? - смутился Кубралум.
- О нерождённых детях. Сколько женщин у Ялинии, а? Немало. Не могут родить, ищут виноватых. Или в повторном сожительстве редко появляется малыш. А почему? Знаешь?..
Представитель Добра, не могущий выбрать, кого это он представляет..., - огрызнулась жена. Пальцы глубже впивались в плоть старосты, а глаза не отрывались от его спокойного лица.
- Ты даже и не задумывался о таких вопросах, а зачем, если можно копать огород и сажать плоды, без развития и противоборства иному.
Кубралум хотел было что-то ответить, но не решился вступать в разговор с разгорячённой Вухтахлялей.
- Ну, так почему не рождаются дети?.. Вера в устаревшее или исчезнувшее существование пресекает восхождение внутреннего естества! А мы… утвердим новые веяния и поборем усохшее бытие. И дети будут рождаться! Добьёмся этого любым путём!
Вухтахляля с досадой на малую реакцию её физического воздействия оттолкнула Человека от себя. Вскоре жёны покинули землянку. Кубралум остался один.
Человеку стало грустно от того, что красавицы жёны принимают мужа за врага, говорят о его скудной западной мысли. Безумные внутренние странники омрачили и опутали женские сознания…
Кубралуму вдруг захотелось наверх, к светилу, ощутить его горячие лучи на своём теле. Он подошёл к лазу на стене. Проём был почти не заметен и находился за одной из подпор травяного помещения.
И вдруг он почувствовал тяжесть на шее. Кубралуму показалось, что нить, словно живая ощутила его мысли о побеге и…проснулась от бессознания. И чем ближе он подходил к лазу свободы, тем сильнее путы сжимались.
И вот уже он продавил деревянный круг, заслоняющий проём и прополз немного в тёмную глубину тоннеля. Но нить сдавливала шею, и дыхание почти прекратилось. Кубралум вынужденно повернул назад.
Староста проводил день в размышлениях и копании подземного огорода, иногда жевал сладкие ягоды.
Как же ему быть, если противостояние внешнее будет усилено? Придётся ли стать врагом одной из сторон? Но разве маги разделяют территорию Четвёртого круга на противоборствующие области?
Зачем мне сражаться с поборниками Добра, временно отклонившимися от направления развития. Если это действительно так. Но быть может, они знают нечто недоступное сознаниям, упрекающим их. И где тогда проходит грань между иллюзией и действительностью?
А странные мысли о рождении ребёнка, откуда они у жён? Если дитя не рождается, то кто поможет его появлению на свет? Кубралуму казалось, что Вухтахляля и Валлая живут в иллюзии, которую кто-то умело создал. Человеку очень не хотелось насильно сближаться с напуганными пленницами.
Он не противится создать дитя, но только в случае, если у женщины оно ещё не рождалось. И это никак не затмит законы Добра, не приуменьшит их. А если у женщины уже есть ребёнок, то и близость будет бессмысленна, наполнена страданиями, раздирающими нежеланными движениями.
Кубралум вновь подумал о побеге. Но что это будет за действие? Если он покинет это место, то уже определит себя сторонником запада и противником востока. Но это не так. Хотя, нахождение здесь не по своей воле можно уявить как его союзничество с западом.
Кубралум сидел на ложе и теребил растения на шее. Вдруг он заметил, что они порой растягиваются достаточно широко, и захотел резко снять с себя петлю. Но движения Человека будто угадывались прозорливым растением, и оно сразу же крепче сжимало шею. Староста угрюмо рассмеялся и суетливо пытался вновь воздействовать на петлю, но напрасно.
Вдруг зашумело, и послышались голоса. Они переходили иногда в ругань и вскрики. Из лаза выкарабкивались женщины. Две из них, вероятно, были его жёны, они грубо пропихивали вперёд третью. Она только всхлипывала, наверное, уже устала плакать.