Больше рассказать не о чем, мне помогли жители запада, когда добрался до них, хотя не выбирал направление, возможно, почувствовал его...
Ничего больше не хочу, ни сражений, ни противодействий. Пусть приходит иное, я посмотрю на него и посмеюсь, как смеялись жители востока надо мной…
- Я пытался поговорить ещё с ним, но он не желал и просил меня уйти, как и согласовывались. И я ушёл.
История была окончена. Соратники молчали у огня.
- Они могут разыскать нас, - сказал Иималликрлу, - рано или поздно. Нужно готовиться. А также поискать союзников с запада. Одним нам не справиться.
- Я займусь этим, - воодушевлённо сказал Вакарраат. – Уже привык путешествовать. И…у меня получается. Я найду тех Людей, которые тоже борются и успешно с восточными неприятелями. И потом мы…присоединимся к ним. Или они к нам, если их мало…
- Прекрасно, Вакарраат, - ответил Иималликрлу, - поддерживаю твоё устремление. А я здесь в наших деревнях усилю подготовку. Они обрадуются новым возможностям, битвам, тяжёлому бремени в иллюзорной торжественности.
Глава 40. Валлая.
Безногий Дурнион с утра радостно мчался в соседнюю деревню. Ждала ли его Баллила, он не знал и даже не хотел думать об этом, возможно, чтобы случайно не впустить во внутреннее естество печаль.
Дурнион обычно не понимал, что она хочет. Баллила мало говорила с ним. Её голос звучал спокойно и загадочно.
Она нравилась ему. Когда он смотрел в её чёрные глаза, видел горящие бездонные огни. Но порой ему казалось, что во мраке бывает лишь иллюзия пламени…
Когда он погружал в её волосы руку, то ощущал мягкость травы, её малая улыбка тонких губ притягивала к созерцанию. Она пыталась придать волосам зелёный цвет, растирая их растениями, но темнота всё же была неодолима.
Дурнион имел светлые волосы, яркие жёлтые глаза, был задорен по обыкновению.
На соревнованиях ничего не показал, лишь потерял конечности. Не увеличив крепости тела и не выявив каких-либо способностей к сражениям, в битве с безымянными не участвовал.
…Когда Гуррикл притащил Баллилу с востока, то Дурнион не пересекался с ней, живя в другой деревне и занимаясь различными делами: то еды приносил из глубин лесов, то пахал огород, не забывал о тренировках, но не придавал им значение.
Но однажды, бегая из одной местности в другую, общаясь с земляками, помогая по мелким поручениям, встретил Гуррикла. Он то и попросил пахаря собрать плодов для его пленницы, а сам отправился тренироваться.
- Крепость тела следует развивать, а чтобы преуспевать в этом, нужно хотеть этого и понимать, земляк, что защищать себя и других это… естественно.
Гуррикл приподнял за плечи Дурниона и посмотрел в его невыразительные, но радостные глаза. В них не увидел какое-либо восприятие речи, а неприязнь воина перетекла в неясный холод от скрытого влияния пахаря…. Человек отпустил Дурниона, скривил рот и сказал, прежде чем уйти в лес:
- Делай, что умеешь...
Он не смог уйти из хижины, когда отдал собранные плоды, и смотрел, как она ела, погружая зубы в мягкую сочную пищу.
Дурнион незаметно для себя ближе подходил к ней. Его тело прониклось огненными потоками, стало тяжелее дышать. Ощущал, как ствол Жизни упёрся в одежду и силится сломить преграду. Её тело местами виднелось под грубым переплетённым растительным одеянием.
Дурнион плохо помнил, как это произошло. Он кусал плод с её рук. Наверное, в её глазах появилось удивление или беспокойство, когда прижал женское тело к себе? Помнил, что чувствовал сопротивление, она что-то говорила, но не кричала.
Они потеряли равновесие и упали на ложе. Мешала одежда, Дурнион в рассредоточении не мог её убрать, было много упорной возни. Рука цеплялась за нить, которой женщина была привязана к одному из деревьев, растущих недалеко от хижины.
Дурнион всё же добрался до сокрытого места и… слышал её тихие стоны, смотрел на прикрытые глаза. Солёная вода падала с его лица на её кожу…
Потом уже у себя в хижине почувствовал, что растёр ствол об одежду, но это была погрешность, не омрачающая радости…
С тех пор он иногда навещал её, помогая Гурриклу, который обязательно возлагал на него какое-то дело, когда Дурнион был поблизости. Пахарь занимался обычными обязанностями и порой задумывался о пленнице и о радости, которая приносила им тайная близость. Светило нещадно жгло его тело, но всё же внутренний огонь распалял сильнее, когда наслаждался Баллилой.
…Опасным явлением были походы на восток, чтобы выкрасть женщину. Обычно их охраняли воины, жившие с ними. Но находились калеки, которые в одиночку забирали девушек с восточных земель и оставались при этом невредимыми.