- Что?.. План?.. Какой? Убить… моих собратьев?! А?
Квирланик тряс её, надеясь, получить внятный ответ, но она больше не отвечала, а вскоре умерла.
Это было первая крупная потеря жизней после прихода безымянных. Земляки не могли понять, как одна женщина, к тому же калека, смогла убить десяток воинов, пусть и глубоко уснувших от удовольствия и тренировок.
Иималликрлу держал речь перед соратниками.
- Опасность подстерегает везде. Ослабли ли мы после победы над сильным врагом, которая сродни поражению? Вероятно, раз случаются такие события как ныне.
Как нам воспринять произошедшую беду? Неосмотрительность, потеря концентрации, успокоенность в развитии? Оглядите себя и не вините других, каждый найдёт у себя трещину, в которую проникает иное…
Иималликрлу делал усилия, чтобы прогнать пелену прошлого, которая удручала время от времени, погружая его в прострацию бесполезной тоски. Потеря соратников от нападения безымянных и невозможность заменить их никем, не могла оставить его без сожаления.
Многие земляки стали самостоятельно принимать важные решения, размещение деревень изменилось, Иималликрлу не следил за всем как раньше. Хижины рассредоточились ещё больше, и в этом Человек находил радость с одной стороны. С другой же понимал, что некоторые жители хотят отделиться от общины лишь косвенно, принимая частично законы, установленные когда-то управленцами, которых уже в большинстве своём не стало.
Присоединение к более сильному союзнику могло сплотить земляков в едином направлении борьбы с иным. Но как это случится, в каком виде, Иималликрлу не представлял. А Вакарраат всё не появлялся.
И разве согласятся обычные воины взять калек в бой? Скольких? Десять или Человек двадцать самых сильных, если такие наберутся…
- Я не хочу, чтобы вы истязали до смерти женщин, которых приводите с востока, - говорил Иималликрлу землякам. – Я против этого. Вы не должны так поступать. Я не могу вам запретить красть их, как…элемент борьбы с врагом. Пытайтесь, заслужите, отберите у них женщин. Но…не надо предаваться радости вседозволенности. Наслаждайтесь ими, но не губите.
О нас ещё не знают, а когда придёт такой момент, не думаю, что сможем подавить натиск разъярённых противников и избежать более тяжёлой участи, нежели в битве с безымянными.
Держите женщин при себе, не отпускайте, но если за ними придут, потребуют обратно и больше ничего, то отдадим…, скорее всего. Конечно, если их поведение будет означать непримиримость с нами и полную вражду, то каждый воин должен пойти в бой…
Никто не высказал что-либо противоречивое. Иималликрлу не надеялся, что его будут слушать безоговорочно, но объявить свою позицию к случившемуся должен, ибо он управленец всех деревень калек.
Иногда ходил проверять Балиллу, она выглядела хорошо – высокая статная, красивая и желанная, только грустная, но в её положении веселиться не престало. Гуррикл обращался с пленницей в допустимой мере, и даже не давал другим землякам сближаться с ней, а если такое и происходило, то наказывал…
Он переломал несколько раз Дурниону руку, когда застал их в близости. Они изнемогали на ложе и не распознали его неожиданное прибытие. Не было криков, лишь хрипы Человека, Баллила прикрыла рукой рот. Слышался треск костей…. Потом Гуррикл выволок тело наружу и оттащил к лесу.
…Но Дурнион не унывал. Ему отрезали ненужную уже конечность и сделали устройство с палкой, заменившее руку. Он научился вполне быстро перемещаться по земле, опираясь на неё. И однорукий житель… снова стал приходить к Баллиле. Она поначалу отталкивала его, но видя его безудержное желание, не стала прогонять приносящего радость.
Прошло много времени, прежде чем Гуррикл снова увидел Дурниона на ложе с его пленницей в близости…
Он смеялся над упрямостью безумца, смотря на деревянную руку. Его глаза и скривившийся рот выражали не то печаль, не то тревогу. Ломать ещё одну конечность Человек не хотел, потому что у негодника осталась единственная целая…
Сел на ложе рядом с ними и размышлял, потом отправил Дурниона принести плоды. Когда втроём поели, Гуррикл привязал провинившихся друг к другу за шею крепкой нитью небольшой длины. Так и жили теперь вместе, иного наказания для них Человек не придумал.
Он гнал их собирать плоды и пахать земли, тренироваться и помогать нуждающимся. Иногда, когда чувствовал, что они находили время для телесных радостей, то порой блуждал по лесу с Дурнионом, а Балиллу оставлял в хижине. Гуррикл держал одну часть нити в руке, а вторая была на шее Дурниона. Он часто дёргал нить, меняя направление, и Человек с деревянной рукой редко удерживал равновесие и не падал на землю.