Бувомоон и Пульпитар нападали и на женщин запада. Аккуратно в ночи забирали женщину из хижины и, лишив сознания, предавались близости, потом возвращали обратно. Никто ни о чём не догадывался.
Иногда жертва выходила из бессознания рано, или не сразу погружалась в него от удара, и они понимали, что она опознает предателей на следующий день, их будут искать, чтобы убить. Её лишали жизни, не допуская неприятностей в будущем.
Они не задумывались, почему стали грубыми, скрытыми нарушителями законов, для них это стало естественным явлением.
С детства знали друг друга, вместе отправились на соревнования и там впервые столкнулись с кошмаром и дыханием смерти. Возможно, именно в это время в один миг их жизнь словно перевернулась.
Они пытались покинуть поле боя, умоляли не причинять вреда, не хотели сражаться, почувствовав первые раны, кровь и страдания.
После они не согласились, что нужно бороться против иных, если оно сильно и причиняет муки, не утвердились в том, что маги – представители Добра, когда увидели, как сражаются и умирают простые Люди на соревнованиях...
Они участвовали во всех процессах жизни калек, но не забывали о том, что их сила в отрицании ценностей, которые слабы и приносят гибель. И всё то, за что сражаются Люди запада, не существует, а явь - лишь ужас, забирающий жизни, который они сами и породили.
Сражались ли они с безымянными? Да, ибо видели их беспечными и безрассудными, особенно после того, как те понесли значительные потери и не покинули калек. Если бы Бувомоон и Пульпитар остались в стороне, то не заслужили бы доверия, а значит, лишились бы влияния на события, а в нём видели возможность иметь преимущество над окружающим бытием.
Но в битве были аккуратными и не подставлялись под удары, сами нанося их лишь в редких случаях сближения с врагом.
Тогда в активном бою с безымянными, когда прекрасная Ликаллярра ценой своей жизни поквиталась за мужа, убитого чужаками в первых неудачных боях, Бувомоон находился в предельном сосредоточении на своей защите во вторых рядах сражающихся калек.
Видел, как Лаатрых умело уничтожил одного из здоровяков, видимость которому заслонил соратник, рискуя жизнью и получив ранение…. Потом Бувомоон не смог сдержать давление земляков сзади и оказался прижатым к врагу.
Махая палкой, он пытался отступить незаметно, и тут одновременно увидел свободное место сзади и мчащегося на противника Лаатрыха. Тот снова хотел незаметно сбить с ног одного из здоровяков. Но теперь закрывал обзор врагу как раз он, Бувомоон, а безымянный в это же время развернулся к нему для активных действий.
Калека почувствовал замедление времени и ужас, впившийся прохладной влагой в спину. Едва ли сможет сдержать мощного воина, почти каждый удар которого в неуклюжее тело калек заканчивался раной.
Бувомоон успел взглянуть на приближающегося Лаатрыха. Радовался ли управленец в предвкушении лёгкой победы или желания уничтожить здоровяка поскорее, чтобы уменьшились убийства соратников?..
Можно было бы назвать геройством то, что Бувомоон отбил первый удар здоровяка, который теперь сильнее сосредоточился на нём? Человек понимал, что второй раз чужак не промажет, и отстранился назад, открывая ему обзор. Этого было достаточно, чтобы тому заметить рядом с собой Лаатрыха и среагировать.
Бувомоон увидел на мгновение взгляд Лаатрыха, удивлённый неосмысленный, непонимающий манёвра его соратника, который обрекал атакующего телом Человека на мощный прямой удар без защиты…
Со стороны эти случившиеся действия не выглядели воспринимающимися однозначно кем-либо, кроме самих троих участников. Их вообще не заметили в толкотне и суете боя. Но Лаатрых получил тяжёлый удар, потерял сознание и был затоптан.
…Как-то они шли по дороге утром усталые и довольные.
Ночью выкрали женщину и насладились ей. Она не успела даже в полной мере очнуться и снова лишилась сознания. Иногда процесс нападения и близости был так аккуратен, что, вероятно, проснувшаяся утром женщина не узнавала о ночном приключении. Только незаметная поначалу рана на голове заставляла удивиться…
В деревне они тренировались лишать сознания Человека, но никому об этом не говорили. Иногда просто подходили к воину и били его сзади по голове. Порой, если удар был слабым, то могли и сами быть избитыми, если калека был мощным и сильным. Но таких они остерегались.
Вдруг услышали крик и поспешили на голос. Неподалёку стояла просторная хижина, а рядом был земляк, он ругал женщину, привязанную к дереву, иногда нанося несильные больше неприятные удары.