К нему часто приходили жители и выражали благодарность в борьбе против Армухмана. Порой предлагали стать старостой всей восточной территории. Синие глаза Махмамоха тогда уменьшались под сгущавшимися бровями, а рот едва напрягался в улыбке. Он хотел продолжать в одиночестве постигать творчество, которое захватило его внутреннее естество, и отдавать время на нескончаемые насущные дилеммы жителей не желал.
Конечно, Махмамох имел и физическую силу. Не забыл, как его тело пребывало в напряжении, когда преследовал Армухмана. Если потребуется борьба, когда иначе нельзя, то вступит незамедлительно в сражение. Творец не проявлял глубокую беспощадную агрессию, но понимал, что мощью наделён, и этого было достаточно.
Жители рассматривали его творения с удивлением, восторгом и скрытым непониманием. Задавали многочисленные вопросы о магах, о которых Махмамох мало что знал.
- Неужели они настолько могущественны, что сразят этих чудовищ?.. Откуда появляются образы жутких монстров, из снов?..
Порой желали сами сотворить картины или вырезанные подобия. В скорости теряли терпение; вопрошали о небывалой сложности деяния и просили показать мастерство. Видели множество непонятных инструментов, подготовку Махмамоха к очередному творению, медлительные движения рукой…. И отказывались познавать неторопливое искусство; уходя, желали успехов.
Созидательный процесс требовал погружения в работу, и внезапно возникающие посетители мешали сосредоточению в деянии.
Махмамох всё же ушёл в глубины восточных земель Юга, подальше от внимания жителей. Теперь кроме Килрирлрила его редко могли найти, а если дорога становилась узнаваемой, он менял место жительства.
Махмамох желал добиться лучшего выявления образов. В типичности мысли для усиления деяния решил, что добавит новые инструменты.
У него уже была немалая корзина с множествами подвязок для удержания крепких палочек. Порой казалось, что они повторяют друг друга, и постоянная их смена в процессе работы усиливает расход энергии. В самый неподходящий момент Махмамох бросал творить и шёл собирать плоды, несмотря на то, что всегда готовил себе дополнительные питательные запасы, но и они кончались.
Рассматривал два похожих во взаимодействии орудия труда и создавал новое, которое объединяло оба. Оно не имело концов, вместо которых были как раз старые вариации, соединенные друг с другом. Иногда собирал в один инструмент и три части, но такое усложнение мешало свободному движению руки и, возможно, отягощало её, рассеивало внимание, лишая сосредоточения мысли.
Заканчивая ещё одно усовершенствование орудия труда, Махмамох не пребывал в радости. В глубине сознания проходили мысли, что вариации инструментов не дадут истинно необходимых и чудесных изменений в творчестве, несмотря на полезность некоторых преобразований.
Приходила печаль, когда обнаруживал, что фигурки магов стали походить друг на друга, не выявляя индивидуальности бытия. Порой и сам не верил, что небывалое чудище, нависшее над представителем Добра, проиграет в бою.
Ближе к ночи вглядывался в мага и видел изменения. Его лицо преисполнялось гримасой, покрывалось солёной водой, словно предвестницей приближающейся смерти. Махмамох растительным листом пытался оттереть с творения блики страха.
Утром размышлял о жизненности своих творений, о том, что им не хватает огня устремления, наполненности смысла борьбы. Он мало знал о магах и не мог полностью выразить разнообразие их силы в деревянных статуэтках. Но неужели этот момент лишит его продвижения в создании образов?!
Светило приятно обжигало кожу. Махмамох лежал на траве в тишине, и куст закрывал глаза от палящих лучей.
Он решил, что ему не хватает бытия обычных Людей, их дилемм и трудностей, военных тяжб и бед. В беспокойстве и напряжении жизни может почерпнуть прячущиеся от него источники вдохновения. Витающая невидимая энергия противодействия может всколыхнуть сознание творца, открыть глаза для новых элементов в создании статуэток.
Он брал с собой инструменты и деревянные образцы и шёл жить ближе к Людям. Навещал их и беседовал с ними, расспрашивал о бытии, войне и необычных явлениях.
Слышал рассказы о неведомом нечто, что помогает в борьбе с западными врагами. И каждый молвил о нём по-разному. Кто-то подробно, залихватски повествуя, жестикулируя руками, словно описывал своего ближайшего собрата или постоянного спутника, не раз выручавшего в битвах. Некоторые упоминали отдалённо, веря в помощь опосредованно, неявно, и возможно даже в будущем.