- Убили моего Раллурутика…, давно уже, и закопали, - причитала женщина, легко расставаясь с солёной водой. Махмамох случайно наткнулся на неё, задал пару вопросов, а она обрушила на него поток страданий. С широко отрытыми глазами всматривалась в Махмамоха, ища поддержки и помощи.
Ещё недавно спокойно, хотя и отрешённо, вскапывала землю, а потом, после вопросов Махмамоха, воспоминания обдали её огнём…
- Он вместе с другими воинами пытался одолеть Армухмана, хозяйничавшего в наших землях, такого грузного с тяжёлым всененавидящим взглядом. И…мне сказали, что их малый отряд легко разбили. Скорее всего, кто успел, разбежался, едва увидев магические огни. А… мой сын…Раллурутик…, он храбрый, но…слабый…
Она вытирала солёную воду с лица.
- Я…даже не знаю, где его закопали…. Этот Армухман не бросал убиенные тела, а зарывал их. И я искала его повсюду…. И сейчас ищу. Чувствую, что он…зовёт меня. А я смотрю во все глаза, пытаясь найти ту…неведомую тропу, которая приведёт меня к месту его гибели…. Я обязательно найду её!
Женщина вдруг подошла ближе и, ещё шире раскрыв влажные глаза, заговорщически сказала:
- Некие словно отблески света дают мне сигнал, но не каждый день. Синевато-голубоватые. Немного схожие с твоими глазами…
Располневшая женщина, переставшая, возможно, тренироваться, если когда-то и занималась физическими упражнениями, вдруг внезапно закончила беседу, и, не попрощавшись, тихо ушла в свою ветхую хижину.
Махмамох задумывался о синеватом свете, который будто находится рядом с мёртвыми соратниками. Расспрашивая Людей, иногда слышал о неком цвете, мелькающем во тьме. У кого-то он появлялся во сне, некоторые связывали сияние с иными и даже с представителями других рас.
Махмамох искал его в глине, перерыл множество ям. Но синеватые представления, которые находил, не излучали ничего необыкновенного.
Тогда решил найти место смерти старосты Хормытаха. Бродил в обширных лесах по наводке жителей, которые последний раз его видели. Ближе к сумеркам долго размышлял о прошлом: о ясных мгновениях жизни собрата, о том, как приходил к нему и вместе рассуждали о малой опасности Армухмана. Тогда они ошиблись. Но разве можно было предотвратить нападение?..
Решил отобразить по памяти лицо Хормытаха прямо на статуэтке мага.
Придавал важность глазам, выражению лица, меньше волосам и бороде, которые не укрепляли образ старосты в каком-либо значении.
Когда, казалось, работа подходила к своему пику, и каждый вырезанный в усердии элемент приближал подобие к оригиналу, свет предательски покидал Махмамоха. Но творец разжигал огонь и продолжал деяние.
Отблески пламени оживляли деревянного мертвеца. Человек порой всматривался в его выкрашенные тёмной глиной глаза и находил отсветы необычного блеска. Они появлялись и исчезали, когда Махмамох сосредотачивался на них. Это был некий светло-синий, голубоватый огонёк.
- Где же ты? – задавал вдруг вслух вопрос Человек, резко оборачиваясь назад. Отражаясь от сотен деревьев, трав, листьев и цветов, таинственный едва уловимый проблеск доходил до огня, Махмамоха и его творения, запечатлеваясь на короткий миг в деревянных глазах подобия Хормытаха.
Человек почти не спал и вздрогнул, когда неожиданно первые лучи светила ударили по его глазам. Слабость вдруг сразу набросилась на него. Отложив творение, Махмамох отошёл в сторону, лёг под развесистый куст и сразу забылся.
Во сне он видел голубые огни света вдалеке и бежал к ним, огибая деревья. Яркие и манящие сгустки скрывались за нескончаемыми Жизнями Дродурга Бога…
Махмамох решил попробовать найти эти необыкновенные огни.
В ночи всматривался в редко появляющиеся голубоватые всплески на глазах статуэтки Хормытаха. Порой они горели ярче, и вероятно цель приближалась. В озарении неясным светом, не забывал улучшать творение, подправляя лицо: мускулы под кожей, некоторые морщины…. Он не знал или не помнил о таких деталях, но синеватые оттенки словно подсказывали творцу.
Иногда в ночном деянии Махмамох всматривался в статуэтку, и, казалось, на него сурово глядел…живой Хормытах: лицо играло морщинами, брови хмурились в недовольстве. Холод пробегал по спине Человека, он резко подносил творение к огню, и… всё становилось прежним – в деревянной недвижимости…
Однажды бредя днём по травянисто-земляной местности с небольшим количеством деревьев, Махмамох услышал крики: попеременные, приглушённые, но раздирающие пространство.
Оставив корзины с инструментами и работами, Человек побежал на звуки, которые вскоре притихли. Немало поплутав, Махмамох обнаружил лежащего на земле жителя.