Вспомнив, что есть зелье, которое давал Дурниону, решил, что оно в данный момент очень подойдёт ему, иначе он не покажет себя способным на безудержную радость, улыбки и суету перемещений.
Аф глотнул пару капель, заел плодом и ожидал приближающихся местных жителей. Они обступили чужака, смеясь и улюлюкая…
- Откуда пришёл? - раздался лёгкий быстрый голос. – Кто таков? – вторил где-то рядом ещё один звонкий возглас.
- Рады всем, если они счастливый народ или пришли от юдоли печали для радости, - сказал один из них. Они кружили вокруг стоявшего Афа. Одежды на них не было, даже повязок на бёдра. Они были полностью обнажены, как женщины, так и мужчины и дети.
Оболочка травника покраснела. Он подустал и опустил свои пояса с коробочками на траву.
- Пойдём, что стоять-то на окраине горестей, наши деревни растворят заботы и печали, - слышал Аф голосок приятной женщины.
- Попробуй на руках! на руках! – закричал и заохал один из них, ловко опустившись на ладони и подняв вверх ноги. – Давай! Давай! – подбадривали окружавшие жители.
Неловко Аф пытался встать на рыхлые руки, но, теряя равновесие, плюхался на землю под оглушительный резвый хохот.
- Ты рассказывай, рассказывай, - обращался улыбчивый парень, - радуйся и повествуй. У нас есть уши.
- Да-да, кто вы? И где ноги твоего спутника? – вопрошал, кривляясь, ребёнок, пытаясь собою запутать конечности шагающего травника.
- Может у тебя его ноги?! – отчего-то громогласно с нарочито грустной ухмылкой возмутился заросший волосами мужчина. – Тогда расскажи где твои?! – И он вдруг доброжелательно расхохотался, упал и с удовольствием покатился по траве.
Аф постепенно продвигался вглубь деревни и заметил, что конца у неё нет. Да и самих жилищ у западного народа не существовало. Человек попал внутрь непрестанных развлечений, гула, радостных эмоциональных всплесков.
Заметил, что зелье, которое принял, немного смягчает давление со стороны. Чужака постоянно трогали, порой обнимали и целовали. Говорили обо всём, Аф даже не успевал обдумать вопрос, а к нему доносилось ещё с десяток. Рукой на всякий случай нащупывал у себя улыбающийся рот…
Кое-как рассказал о том, кто он и зачем пришёл, показал несколько зелий, что сжимал в руке. Их сразу забрали и тут же выпили, не задумываясь о назначении. Хорошо, что они положительного свойства, подумал Аф.
Постоянно и неожиданно падал, спотыкаясь о разросшиеся кусты и корни деревьев. Кругом заливались от смеха, оттого, что выражение лица Афа при этом становилось озадаченным, а не излучало по-прежнему радостные оттенки. Ему всё время говорили, чтобы смотрел прямо, и даже чуть выше и не глядел на ноги. И Аф снова и снова падал на землю…
Его водили от одних групп жителей к другим, показывали всевозможные развлечения, в которых и Аф принимал немалое участие. Он и бегал и лазил по деревьям, возил на себе малышей и полз по земле.
Игры были простые и разнообразные. Постоянно ели, группы по очереди добывали плоды. Как-то Аф спросил, не кончится ли пища? Ему ответили, громко смеясь, что она и растёт так хорошо лишь потому, что мы пользуемся ею.
Его поразили увиденные сношения жителей, которые не укрывались днём от собратьев. Ему объяснили, что у них кругом радость, и вездесущая любовь это норма, и стыд лишь в печали, которой здесь нет.
Рассказали о том, что их жизнь – это и есть почитание Светоча Бога, без всякого волшебства, поэтому иные и не посещают нас. Магов не пускаем к нам, они тут не нужны со своими ненужными заботами. Наше сознание простое и несокрушимое…
Женщины сетовали, что Аф ещё недостаточно окреп для близости. Травник чувствовал себя неловко, но с другой стороны где-то внутри довольствовался сохранением противодействия необычному образу жизни Запада.
Ритм типичного бытия быстро истощал Человека, и его постоянно кормили разнообразной едой, энергия снова выходила, и опять травника напитывали плодами…. Внутреннее естество тоже терпело тяжбы, постепенно кончался эффект зелья и улыбка всё реже появлялась на лице. Но наступила ночь и скрыла хмурое настроение травника.
Он хотел отдохнуть и наутро отправиться на поиски растений, чтобы подарить какое-нибудь зелье местным жителям. Его поддержали в устремлениях. Но уснуть в безмятежности не удалось. Нескончаемые стоны заполонили пространство. Если днём народ отдыхал от ночи, то ночью предавался отдыху от дня, но лишь в разнообразии веселья и наслаждения.
Аф плохо спал; наутро снова выпил капли хорошего настроения, потому что без них его лицо выглядело сморщенным и унылым. Конечно, он покинет территорию Запада, но самостоятельно, а не по желанию местных жителей из-за нарушения порядка.