— Если ты купил в киоске книгу с заклинаниями, то… в добрый путь, мой друг. Знаешь, ко мне иногда забегают… молодые влюбленные девочки… показывают заговоры из бульварных газет, мол, Агафья, оцени приворот… Я всегда отвечаю – не выйдет.
— Почему?
— Только маг по рождению сможет заставить работать заклинание. А тексты из «Роспечати» – это просто Лол, выражаясь языком молодёжи.
Томительная грусть + экстаз души + немного льда — это оригинальный коктейль эмоций... Наверняка в будущем его научатся создавать искусственно. Бутербродов искренне кайфовал на данных посиделках.
— Вы каждому клиенту так открыто всё рассказываете? — решил он поиграть в кокетку.
— Я женщина прямая и бесхитростная, — разъяснила тётка Агафья. — И одинокая.
Мыслящий человек обречен преодолевать фобии. И особенно грустно становится тогда, когда фобия конкретно намекает, а в её руках спрятано колдовство… Бутербродов как-то скис, неловко оглянулся на дверь.
— Я имела в виду, что не с кем поболтать, — подмигнула Агафья. — Я не сексуально озабоченная тётка, и на тебя не претендую. Уверяю.
Вся наша жизнь – это сплошной фарс и лицемерие. И приятно, что на свете есть люди, которые чужды маскировок во имя различных «общественных ценностей».
— Супер, — выдохнул Бутербродов.
— Обожаю прямоту, она душу греет, — усмехнулась ворожея.
— Скажите… — чуть помедлил доктор. – А если ты книгу не покупал в «Роспечати», а… нашёл?.. Ну, такую… реально старинную книжку. И решил «запилить» обряд, а?
— Не выйдет, — категорически ответила тётка Агафья. – Ворожба – это устное ремесло и любую письменность отрицает в принципе. Тексты заклинаний передаются из уст в уста, из поколения в поколение.
Андрей Васильевич сам не понял, то ли обрадовался, то ли огорчился. И пока он разбирался в себе, ворожея добавила вскользь:
— Ты всё-таки не связывайся с магией. Даже просто попытка колдовства может дурно обернуться.
— Ай, всё равно ведь ничего не выйдет! – заусмехался доктор.
— Ну и что. Не нужно ни искушать себя, ни пробуждать тёмные силы.
Вроде бы зря пёрся на другой конец города, и в то же время и не зря. В целом, всё ясно, понятно и так далее. Врач встал, чуть помялся и… спросил:
— Последний вопрос. Что такое неразменный рубль?
Гадалка натурально подпрыгнула. Благодушие слетело. Глянула остренько:
— Откуда знаешь о неразменном рупле!?
— Прочитал… — Бутербродов изумленно рассматривал заострённые черты собеседницы.
— Где!? – мученически вскрикнула Агафья.
— Так. В книжке одной…
— А ну-ка сядь! – попросила тётка приказным тоном. – Живо!
Ворожея переставила свой табурет поближе к гостю, сжала его руки своими горячими ладошками. Заглянула глубоко в глаза:
— Где взял книгу, отвечай!? Тебя как зовут?
— Андрей…
— Послушай меня, Андрей! Надо уничтожить эту книгу! Это изобретение Сатаны! То, о чём мы болтали, всё пустяки. Тебе грозит большая опасность!
— Так серьёзно? – промямлил Бутербродов. Страх предательски щекотал тело.
— Да! Сам ты не сможешь книгу убить. Принеси её сюда, и я тебе помогу. Намажь ладони раствором чеснока, базилика и сушёного укропа, прежде купи их после захода солнца на рынке… Книгу заверни в газету, так не прикасайся. Газета абсолютно сухая, ни капли воды не должно попасть на неё. Всё понял?
— Что же это за книга такая? – любопытство врача пересилило бздёж.
Ведунья зачем-то огляделась и задёрнула занавеску. Сказала тихо:
— Книга живая, её имени я не знаю!.. Любовница дьявола…
Иметь любовницу самого дьявола – это круто. Однако, если этот дьявол ревнив, то прощайся со своей жизнью, как минимум… а как максимум с душой. Бутербродову стало не хватать воздуха, затошнило. Сосуды головного мозга, не иначе… а в уши полз тревожный шепот ворожеи:
— Книга обольстила множество мужчин!.. Утречком я поговорю со своей бабушкой Тарасией. Она много лет назад встречалась с человеком, играющим с этой шлюхой... Андрей, ты приходи ко мне завтра днём, вместе с ней. Андрей!?..
— Понёс меня чёрт к Барину на пикник! – апатично произнес Бутербродов. Он проглотил тошноту, вдохнул и выдохнул. Чуть полегчало.
— Ты сказал, к Барину? – заинтересовалась тётка Агафья.
— Мой друг. А что?
Сей резонный вопрос был резонно проигнорен. Гадалка вдруг вышла в соседнюю комнату и вернулась оттуда со стаканом тёмно-зелёного зелья.
— Выпей. Это на сутки сконцентрирует твою волю.
Доктор с опаской понюхал, отпил глоток: