— Что он на меня так пялится!?
Старик будто понял вопрос на русском языке, и немедленно произнёс:
— БАМБАМБИЛМА! – выставил большой палец в одобряющем жесте.
— Он говорит, что ты храбрец, — разъяснил Уинстон.
— Ну, спасибо…
— ТХАХА ГДА ТЕНДА УП. ТЬИНБИВА ХСАСА. ТИЛБА МА.
— Что он сказал!?
— Старик прожил долгую жизнь. И на его памяти ты второй человек, который добровольно даёт обет безбрачия.
— Что за нахрен!? Какой-такой обет безбрачия!? – заволновался турист.
Мы на разных полюсах с инвалидами. Впрочем, между кастрацией и инвалидностью разница ощутимая. Хотя деликатность одинаковая.
— Эндрюс, кхм… я с ним согласен, — чуть замялся Уинстон. – После того, как ты провисишь на яйцах двадцать часов, о половой функции придётся мечтать. Если только современная медицина…
Жизнь невероятно мстительна, да. И удирать от её мести смешно, ведь бегать от жизни будет только придурок. Исключения подтверждают... Доктор завыл на всю деревню:
— На яйцах!? Ты мне ничего не сказал про яйца!
— Разве? – искренне удивился африканец. Он вскочил, и ошалело посмотрел сначала на тепетая, потом на подопечного. – По—моему, говорил. Или… нет?
— Нет, хренов переводчик! – Бутербродов задёргался, в попытке сбросить путы. – Чёрт, чёрт, чёрт!..
— Хэ-э-э… — заржал тепетай, показывая пальцем на жертву. — ТУДУ САЛА ПЛОСА. МТЯНДА, — он поднялся и заковылял с площади.
— Что за ржач, мать его!?
Гид захлопал невинными глазками. Перевел на русский в растерянности:
— Человек, которого много лет назад подвергли наказанию, тоже рвался и кричал. Как и ты… А потом потерял голос.
Если ты сам себя поставил раком, то надо либо притвориться девушкой, либо сделать вид, что принял другую позу. Бутербродов оборвал истерики и веско произнёс:
— Дуй к вождю, Уинстон! Скажи, что я поменял решение. А лучше позови его сюда, сам скажу.
— Ага, — полиглот без колебаний убежал.
— Это не может быть правдой. Я, блин, сплю, — простонал доктор и обессилено опустил голову на грудь.
***
Солнышко припекало основательно, и Бутербродов задремал, несмотря на бздёж. Сон в обнимку с ритуальным столбом – это не то же самое, что сон в любых других обстоятельствах, он слаб и нестоек. На звук шагов сознание среагировало моментально, — Андрюха встрепенулся и увидел запыхавшегося гида.
— Где вождь?!
Переводчик принёс кожаную флягу с водой. Выпил сам, после напоил доктора. Сказал без эмоций, обыденно:
— У вождя послеобеденный отдых. Потом он будет общаться с Духом племени и спать.
— Ты с ним разговаривал?!
— С вождём сейчас никому нельзя говорить, — внезапно проводник замялся. — Ты только успокойся, Эндрюс... Я тут кое-что выяснил... Ты принял решение, и племя будет против отмены. Таковы традиции.
Когда ты стоишь на краю пропасти и тебя толкают, есть только два варианта: либо падать, либо взлетать. Каждый вариант по-своему прост. Бутербродов твёрдо изрёк:
— Значит, остается побег. К ночи все уснут, ты меня развяжешь, и мы смоемся.
— Я бы не хотел ссориться с тепетаями, — смиренно произнёс гид.
— Ч-что?! – турист завис в прострации.
— Ну… может, не так всё и страшно? Как-нибудь перевисишь? – с надеждой предложил проводник.
Если начать издеваться над здравым смыслом, то здравый смысл начнёт издеваться над тобой. Можно кричать, дергаться и плеваться – однако твой поезд ещё не вышел из депо. Ведь в джунглях нет поездов…
— Бизнес есть бизнес, Эндрюс, — объяснился переводчик. — Когда я помогу тебе бежать, то не смогу привозить сюда туристов. И лишусь средств к существованию.
— Сколько ты хочешь за мой побег!? – вопрос доктора прозвучал быстро и хлёстко. Заплатить за жизнь не сложно. Если речь идет о деньгах и если ты миллиардер.
— Миллион американских долларов, — без запинок ответил Уинстон. Осознавая, что ровно столько он и стоит. И его это устраивает.
— Ты получишь миллион, как только мы окажемся в цивилизации! – торжественно подытожил Андрюха.
Не было б несчастья, но оно пришло… Не успели заговорщики порадоваться удачной сделке, как на площади появился воин с копьём. Встал рядом со столбом, сделал каменное лицо.
— Зачем он припёрся?! – возмутился доктор.
— ТДЕ БАЛАЛА?
— ТЕПАЛ НДУХА, — неохотно ответил воин, сквозь зубы.
— Охрана. Чтобы ты не воспользовался темнотой и не убежал, — грустно перевел Уинстон. – Похоже, мой гонорар накрылся…
— Чёрта с два! – заявил доктор. — У меня есть план.