Ступни 37 размера, а что за подъемы! Словно изящные аркады Запада… Подолог из Кексхольмского кружка дал бы им девять с половиной запертых подвалов по десятиподвальной шкале.
Звонит переносной телефон, щелкает, открываясь, крышка. Но мы всё еще смотрим на «Ван Дейки» за десять тысяч, на то, как вспыхивают драгоценные камни, когда нога покачивается в такт играющему в такси Факкенгаффу. Мы не можем на них наглядеться. «Алло! Береника, дорогая! Озонн! Так здорово! Всегда хотела там побывать! Нет, ненадолго. На пару недель».
Дверь такси закрывается. «Спасибо». Тринадцатисантиметровые каблуки цокают по дорожке в сумерках; здесь всегда или сумерки, или темнота, куда делся день? Белые голени сверкают, обрамляя вид на бетонный куб на фоне елей. Внутри куба горит свет. Лишайник на деревьях искрится, лужи покрыты тонким ледком: заморозки, предвестники октябрьских бурь. Туфли встают перед дверью, рядом с ними опускается чемодан. Щебечет дверной звонок. Ноги Йесперовой girlfriend бесконечны. Наш взгляд ползет по ним, и кажется, что до края ее расклешенного пальто никогда не добраться. Под выпуклостью ягодиц мескийский воздушный флот апокалипсиса, черный, как тавот, появляется на горизонте Ревашоля. В столице моды, где-то на уровне коленей Аниты, уже смотрят в небо из-под руки и спрашивают: что это за зловещий черный дым над океаном, будто грозовые тучи?
— Открыто, — кричит Йеспер из-за двери. Девушка входит, и гостиная встречает ее запахом пота. Табачный пот: очень много пота и табака. Йеспер идет к ней навстречу с другого конца комнаты, где сидел на полу под окном. Там, на матрасе, лежит какой-то незнакомый парень, из-под одеяла торчит всклокоченная русая голова. Дизайнер берет у нее чемоданы и знакомит ее с толстым парнем, который сидит рядом с потным парнем. Иммигрант неловко улыбается, протягивая руку; ладонь у него теплая и тоже потная.
— Анита, — представляется девушка.
— Я Инаят, но все называют меня «Хан». Ты тоже можешь звать меня Ханом. А это, — указывает он на тело под одеялом, — мой напарник Тереш Мачеек. Как видишь, ему нездоровится.
Хан считает, что неплохо справился. Могло пойти и хуже: «Да ладно?! Йеспер, почему ты не сказал, что встречаешься с настоящей моделью? Ничего себе! Если бы я встречался с Анитой Лундквист, я бы всем рассказал. А можно мне автограф, а Пернилла Лундквист — это же твоя сестра, тогда дай номер Перниллы, покажи сиськи! Йеспер, скажи ей, пусть покажет сиськи!»
Хан портит непринужденное начало беседы, рассмеявшись всем этим «сиськам» у себя в голове. Теперь он невольно начинает разглядывать их под просторной туникой девушки. «Сиськи, сиськи, сиськи модели, сиськи известной модели», — думает он и хихикает всё громче. Он даже не замечает, что девушка уже второй раз спрашивает про Тереша.
— Бедняжка, а что с ним?
— Пищевое отравление. — Йеспер берет девушку за руку и уводит ее в спальню переодеваться.
Хан решает проявить такт и кричит от дверей:
— Ну ладно, тогда увидимся завтра!
— Уже уходишь? Погоди, я вызову тебе такси!
— Не надо такси, я лучше прогуляюсь.
— Пока! — дружелюбно кричит девушка.
Хан спускается к остановке по лесной дорожке, покрытой хрустящим от холода мхом, а девушка в это время надевает штаны на кровати. Ее тунику в богемном стиле украшает трафаретный портрет Сержа Ван Дейка в революционной двухцветной палитре: серой с бирюзовым. Что? Нет, не претенциозно! Ван Дейк тоже своего рода революционер. Он fashion-революционер. Мазов мира моды. Только он не отправляет буржуа на поселение в тайгу на северо-восточной окраине Граада, а, ну, продает им одежду.
— Йеспер, а кто это?
— В смысле?
— Ты никогда мне не рассказывал ни о каком Хане. И о том, о втором?
— Это Тереш. Так, бывшие одноклассники, друзья по средней школе. У нас недавно была встреча. Встреча выпускников. Разве я тебе не говорил?
— Нет.
— Странно.
— Да, странно.
— Ну, мы просто решили вспомнить старые времена. Слушай, Тереш приехал из Граада. Возможно, он останется еще на несколько дней. Ты ведь не будешь против?
— Вовсе нет, — отвечает девушка, но ее гложет дурное предчувствие. Она сверлит спину Йеспера подозрительным взглядом, когда он идет заваривать чай. Прием был холодным. Всего один рассеянный поцелуй. Раздосадованная, она бродит по спальне, но вдруг замечает среди книг на прикроватном столике футляр для кольца. О, сюрприз! Это на вечер? Коробочка лежит как раз на таком расстоянии, чтобы Йеспер мог дотянуться до нее с кровати. Неужели? Вряд ли, но все-таки стоит узнать заранее. Да просто любопытно, наконец! Настроение сразу улучшилось. Черная бархатная коробочка, крошечная коробочка. Девушка открывает коробку: щёлк!