— Что же?
— Я посмотрел на них. Они были слабы и грязны, сам их вид тогда кричал о жалости. Это считай то же самое что убивать безоружного калеку, или старую псину. Даже за деньги делать подобное отвращение было трудно. Я хотел было просто оставить их, как из соседней комнаты вышла девочка. Я обратил на неё внимание, и ужаснулся. Она была бледна, кожа обтягивала кости, а по телу были видны синяки. Она была почти что ходячим трупом. Знаешь что самое удивительное в этой ситуации? Даже несмотря на своё состояние эта девочка вышла из комнаты и стала между родителями и мной. Своим едва слышимым голосом она попросила не трогать её родителей. Эти же уроды, увидев, мою ошеломлённую реакцию, подумали о своём. И… Предложили мне свою дочь. Эти немытые свиньи, хотели обменять свои жизни на её, понимаешь Дастин?
Договорив последнее слово, Рон замолк. Мы оба сидели под лучами солнца на пустой площадке и думали каждый о своём. Набравшись смелости, я спросил:
— Что же ты сделал?
— Убил их. Я испытал жуткую ненависть с ним. Какое они имеют право называть себя родителями, если готовы отдать своего ребёнка убийце? Я недолго думая, зарубил их. Девочка же стояла с безучастным лицом, и смотрела на это всё. Только медленно стекающая слеза прокатилась по её детской щеке. Дальше я подошёл к ней и сказал «Я не знаю как ты жила до этого. Я не знаю, что ты чувствовала при этом. Всё, что я сейчас знаю, так это только одно. Если останешься сейчас одна, то тебя убьют. Можешь бежать, можешь прятаться. А можешь пойти со мной. Я дам тебе слово, что буду защищать тебя». После этого девчонка слегка кивнула и упала в мои руки. Она была такой крохой, без сил и стремлений, но она позволила мне оберегать её. Честно всё ещё не понимаю, почему она так решила. В любом случае я был переполнен решимостью подарить ей более яркую жизнь, чем ту в которой она жила. Я взял её и вышел из дома. Меня сразу встретился капитан отряда и напомнил, что приказ был убить всех. Я отказался исполнять его и положил девчонку на ступени. Секунда-другая и мы начали сражение с капитаном, из которого хоть и побитый, но я вышел живым. Оставив горящую деревню позади, я ушёл вместе с девочкой. На имеющиеся деньги я снял комнату в трактире на месяц, где на купленные лекарства и еду восстанавливал её здоровье. Деньги имеют свойство заканчиваться, и потому мне пришлось идти искать новую работу. Повезло устроиться к барону на службу, и тот каким-то образом узнал о моём прошлом. Вместо наказания за подобный грех, он взял да принял меня как стражника замка, из — за моих навыков. Вдобавок он дал добро на владение дома в городе, обучения для Алины, и даже платил хорошо. Хотя мог и отправить на плаху…
Стоило ему закончить свой монолог, как воцарилась тяжкая тишина. Представить себе не мог, что за Роном такое прошлое, хотя откуда мне о нём вообще что — то знать? Мы познакомились меньше недели назад, и за это время успели вместе сразиться и спасти друг другу жизни. Для кого-то это незначительное дело, но для меня наоборот.
— На, пей.
Пока я копался в своих мыслях, Рон начал есть свои пирожки. Мне же он протягивал одну из бутылок с молоком. Признаться честно, жрать и есть хотелось безумно. Но нужно держать лицо. Даже побитое.
— Так, Алина же тебе всё принесла. Чего делишься? — решил уточнить.
— Она мне приносит только одну бутылку молока парень — с каким — то недовольством посмотрел на меня Рон.