Таким образом, фигура царя, его отношение к Богу являлось едва ли не решающим фактором, влияющим на весь строй и состояние теократической государственности Израиля. По верным словам А.П. Лопухина, в силу теократического принципа, положенного в основу Израиля, цари являлись органами Бога Сущего, Иеговы, Его наместниками[130]. И именно эта черта и предопределяла его статус и величие его власти.
III. Прошлое и настоящее
Интерес к приведенным в настоящей работе фактам и идеям, следствием реализации (либо уклонения) от которых они являются, носит далеко не только исторический или теоретический характер. Святое Писание содержит в себе изложение реальных исторических событий, имевших место от сотворения мира и до времен апостольских. Но сами эти факты нередко выступают в качестве прообраза многих событий, которые еще должны свершиться в будущем. Они также, по замечательной мысли Л.А. Тихомирова, раскрывая связь человека с миром духовным и божественным, дают ему в равной степени и прозрение на настоящее[131]. Конечно, в первую очередь это суждение относится к различным откровениям пророков и апостолов. Но его следует распространить и на другие события, например создание Израильского государства. Поэтому принципы организации и жизнедеятельности нации, отмеченной Богом к высокому служению, имеют для нас сугубое практическое и потому актуальное значение.
Какие же выводы можно сделать из анализа текстов Св. Писания? Тот, например, что государство существует лишь при наличии титульной нации, создавшей свою политическую организацию при условии сохранения своей национальной культуры, основой которой является нравственное учение или вера. Ни экономические результаты, ни демократические институты, ни «права человека» и «гражданское общество» не способны возродить личность – нацию, если отсутствует нравственная, религиозная идея. Кроме этого, нация должна иметь свою территорию, поскольку без нее нет родины – вопрос актуальный, т.к. правоведами нередко территория отрицается в качестве неизменного признака государства. Отсутствует национальная элита, хранитель национального предания – и нация рассыпается, утрачивает тот стержень, который концентрирует все лучшее, есть квинтэссенция национального духа.
Не меньшее значение имеет вопрос о сохранении национального этноса и его взаимоотношениях с другими народами. Конечно, сила христианской культуры, ее высота привели к тому, что человеческая личность стала цениться по своему существу, а не по какимлибо иным социальным или расовым критериям, которыми характеризуется то или иное лицо. Поэтому многие омерзительные традиции древнего времени (в частности, человеческие жертвоприношения, тотальное убийство пленных, рабство и т.п.) постепенно ушли из обычной жизни европейских обществ, до тех пор, конечно, пока они оставались в лоне христианства. Концлагеря и коллективизация, евгеника и признание другого человека «untermenschen» – это, безусловно, возврат к допотопным временам.
Но, конечно, государство должно в первую очередь вспомнить те ограничения, которые существовали в Израиле и которые имели своей целью не допустить, вопервых, утрату национальной религии, и, вовторых, физическое исчезновение титульной нации, ее растворение среди представителей других культур. Тем более если религиозная идея, лежащая в их основе, явно не приемлет те нравственные ценности, которые характерны для христианства. Можно напомнить, что именно эти ограничения позволили сохранить Израилю свое национальное лицо и за счет величия учения, положенного в основу его существования, принести веру в Господа многим народам, не допустить полное одичание человеческого общества.
«Спроси у прежних родов, – говорит Св. Писание, – и вникни в наблюдения отцов их… вот они научат тебя и от сердца своего произнесут слова»[132]. Забыв уроки Ветхого Завета, мы рискуем потерять все, что создано нашими предками, их силой, энергией и верой.
2004 г.
Иконоборчество в истории и науке
Для современного наблюдателя проблемы иконоборчества оказались настолько непроницаемыми, и самый тот факт, что в течение целого столетия шла борьба не на живот, а на смерть изза вопросов религиозного культа, оказался настолько непонятным, что вопреки всем свидетельствам источников иконоборчество было истолковано как социальнореформистское движение. Там, где материалы источников противоречили этому истолкованию, они отвергались с совершенным презрением. Там, где не оказывалось нужных элементов для этой конструкции, они измышлялись.