— Сян Эр… Сян Эр… — Позвал его голос со стороны кровати, Мать Цзянь Чэна наконец пришла в себя.
Когда он услышал, что мать зовет его, он очнулся от раздумий. Сразу же обернулся и посмотрел на нее: «Мама твой сын здесь, сейчас все хорошо».
— Четвертая сестра, пожалуйста, не напрягайся. Сян Тянь родился очень умным, хотя жаль, что он не может культивировать святую силу, но, на мой взгляд, Сян Тянь не так прост.
В конце концов, в клане нет ни одного ребенка умнее, чем он, — Бай Юй Шуан пыталась утешить все еще больную Би Юнь Тянь.
Би Юнь Тянь медленно подняла голову: «Я давно поняла этот факт». Глядя на Цзянь Чэня, она нежно начала гладить его по затылку.
— Сян Эр не огорчайся из-за слов второй тети. Даже если ты не можешь культивировать святую энергию, ты все еще очень умный ребенок, и мы не знаем, в какой области ты покажешь себя лучше всего.
Цзянь Чэнь призадумался, когда его мать говорила, хотя она и проснулась, она не чувствовала себя лучше. На самом деле, в действительности, он хотел рассказать людям правду, особенно матери. Хотел объяснить, что он не был калекой, который не может культивировать святые силы, но он выбрал вынести это.
— Не волнуйся Мама, твой сын тебя не разочарует.
По сравнению с материнской любовью к нему, он совершенно лелеял её.
Позже он проводил целые дни у кровати матери, покидая её только ночью. Периодически Чан-Ян Ба навещал свою жену, но он уходил так же быстро как и приходил. Когда он приходил, его отношение к Цзянь Чэню совершенно отличалось от того, что было прежде. Он ясно видел, что взгляд отца стал намного холоднее.
Прошло время… Четыре года минуло после Теста Святого для Цзянь Чэня. Всякий раз, когда у него было свободное время, он закрывался в своей комнате дабы продолжить тренировки. Сейчас времени необходимого на тренировки требовалась значительно больше, чем раньше, настолько, что иногда он весь день не покидал комнаты.
За эти четыре года статус Цзянь Чэня как и ожидалось сильно упал. Сейчас Чан-Ян Ба относился к нему более холодно, и никогда не навещал его по собственной инициативе. Это сильно отличалось от его матери, которая видела его каждый день, её любовь никогда не колебалась.
Однажды рано утром, сидя в позе лотоса Цзянь Чэнь наконец закончив ночную тренировку открыл глаза. Он быстро потянулся, постепенно в его поле зрения попал круглый шар света. Он перебросил красивый шар из его рук в воздух и смотрел, как он падает к земле, где он и остановился, как обе его руки были сосредоточены на нем.
Цзянь Чэнь хлопнул в его детские ладоши, как будто они были двумя стальными пластинами, услышав только малейший звук, он начал делать отжимания, иногда опуская голову так низко, что он мог поцеловать землю и даже оставить на ней отпечаток.
С улыбкой глядя на свою напряженную работу, он рассмеялся. Уже через пол года после Теста Святого, он завершил стадию развития тела первого принципа Тайного Закона Меча. Это означало, что он официально начал развивать свою святую силу без её ассимиляции в собственное тело. Его скорость была так велика, что уже через несколько лет он достиг поразительных результатов. Сейчас, он мог использовать святую энергию, заключенную в его теле для укрепления его рук настолько, что они прорвутся сквозь камень без особых усилий.
Рано утром он покинул свою комнату, чтобы в одиночку прогуляться по особняку Чан-Ян. Тем не менее, его заметила группа патрульных, при этом на их лицах были самые различные эмоции. У некоторых читалась насмешка, некоторые смотрели с презрением, и очень не многие смотрели на него с жалостью. Тот факт, что Цзянь Чэнь был калекой не способным культивировать святую силу, давно перестал быть тайной внутри клана, настолько, что даже обычные стражники патрулирующие особняк, смотрели на него по-разному.
Но он закрывал на это глаза. Его живот урчал от голода, и поэтому Цзянь Чэнь с небольшим вздохом решил, что пора отправляться в сторону кухни.
Долгое время он сопровождал его мать каждый раз, когда они ходили в обеденный зал. Сейчас он сам ходил на кухню завтракать, и только обед с ужином разделял с матерью и некоторыми тетками.
Когда Цзянь Чэнь достиг кухни, он увидел беготню более ста слуг. На кухне возле печки был огромный беспорядок, много пара валило из пароварок.
— Ой! Разве это не четвертый мастер? Четвертый мастер пришел на кухню! Ах, это не подходящее место для кого то, кто избалован как четвертый мастер. Кухня только для низших служащих как мы, так почему же вы пришли сюда? — Наружу послышался голос двадцатилетнего прислужника. Сюда по его странной интонации голоса, можно было сказать, что он насмехается над Цзянь Чэнем.
Другой голос продолжил после первого: «Если моя догадка верна, то четвертый мастер спустился на кухню за паровыми булочками. Но как странно, что четвертый мастер не ест с остальным кланом в обеденном зале? Он так несправедлив к себе, что хочет есть паровые булочки с кухни? Эти паровые булочки пригодны в пищу только для нас, низших слух и стражников», — продолжал глумиться другой тридцати летний слуга над Цзянь Чэнем.
Услышав разговор этих двух слуг, все другие слуги начали глазеть на зрелище. У обоих слуг была поддержка сверху, например двадцати летнего слугу привела первая жена Чан-Ян Ба, Цзынь Лонг, он был слугой старшей тети Цзянь Чэня. Ходили слухи, что она наняла его потому, что он был родственником семьи, а так как его тело слабо, он не мог работать нигде кроме кухни.
Что касается тридцати летнего слуги, который говорил вторым, его брат был лидером группы стражников в особняке Чан-Ян.
Слыша издевательства слуг над ним, Цзянь Чэнь мог только сузить глаза, и гнев слегка вспыхнул в них. Сдерживая себя, он подошел к огромной пароварке и протянул руку, дабы перед всеми снять крышку, как вдруг из ниоткуда появились две большие руки и передвинули пароварку в сторону от него.
— Я уже давно должен был отнести эти паровые булочки нашей страже, ведь, в конце концов, наши уважаемые стражники еще не завтракали, — пробормотал вслух слуга, быстро выходя с корзиной из кухни.
— Какое вопиющее безобразие, четвертая госпожа родила ни на что негодного калеку.
После последнего замечания, Цзянь Чэнь застыл. Наконец гнев в его сердце взял верх! Не говоря ни слова, его ноги стали размытыми, втаптывая землю. В мгновение ока, достигнув слуги с корзиной пароварки, он поднял кулак и опустил его ему на спину!
«Бууум!»
Полностью застигнутый врасплох, слуга несущий корзину пароварки, шатаясь, опал на землю. Корзина, что он нес, с грохотом разбилась о пол, симпатичные пухлые паровые булочки были разбросаны крест-накрест по полу.
Каждый на кухне уставился на это непредвиденное событие с шокированным взглядом. Увидев, где сейчас стоит Цзянь Чэнь, никто не мог поверить своим глазам. Никто не смог четко разглядеть, как быстро или когда он двигался. Для семилетнего четвертого мастера с одного удара сбить на колени слугу тридцати лет — это что-то немыслимое. Хотя корзина скороварки разбилась, и еда была потеряна, слуги всё еще были поражены увиденным.
— Хахаха, брат Цю Эр Лао, ты действительно меня удивляешь. Даже если ты являешься практикующим, который достиг 3-й слоя Святой силы, ты все еще можешь быть сбит один ударом семилетнего ребенка! Чтобы стать таким слабым, ты должен был потратить слишком много энергии прошлой ночью с той девушкой? — Глядя на поверженного слугу, первый слуга, который постоянно высмеивал Цзянь Чэня, теперь ревел от хохота над вторым слугой.
Слуга, которого звали Цю Эр, начал подниматься с земли, его глаза горели от ненависти к Цзянь Чэню и к словам своего друга, слуги, что младше его. Что бы семилетний ребенок сбил его на землю, особенно если этот ребенок был инвалидом, неспособным к культивированию энергии — это было высшей формой унижения и стыда для него. Ведь, хотя он еще не конденсирует святую силу в святое оружие, он все еще был практикующим, который достиг уровня, намного выше инвалида.
Яростно покачивая головой, Цю Эр в тот момент забыл о том, что Цзянь Чэнь все еще имел статус четвертого мастера. С рычанием он прыгнул в сторону Цзянь Чэня и послал удар в район его живота.