— Эй, парень, ты только что оскорбил мой орден! И я вынужден сразиться с тобой! Я уступлю и заблокирую свое совершенствование. Мы будем драться на равных. — Холодно бросил он, вскинув подбородок, чтобы казаться выше.
— Мне кажется, это плохая идея… — Цин Лун отступил на шаг.
— Так ты еще и трус! — Воскликнул второй, махнув мечом.
Цин Лун вздрогнул, нахмурив брови. Он был убийцей, монстром, последним негодяем, но не трусом. Еще никто не смел его так называть. В нем клокотала ненависть и злоба на этих мальчишек. Если сейчас он не преподает им хороший урок, не сможет себе простить этот позор.
— Хорошо. — Кивнул Цин Лун и холодно улыбнулся. — Вы четверо против меня. Можете не запечатывать свое совершенствование.
Парни вновь переглянулись, но теперь с сомнением. Этот парень настолько самоуверен в себе, что смел, бросить вызов им всем! Теперь уже и непонятно, кто кого оскорбил.
Заклинатели, что стояли рядом, слышали их спор. Молодые юноши и девушки восторженно вскликивали, вскидывая свои мечи. Люди расступались перед Цин Луном и остальными, создав живой коридор к арене. Учитель снял доули, попросив ребенка на краю защитного массива ненадолго подержать шляпу и расписной посох. Встав на середину площади, он внутренне собрался. Цин Лун все еще чувствовал слабость, его ноги по-прежнему дрожали. Но не дать отпор означало стать настоящим трусом. К тому же, он позволил детям объединить силы.
Ученики синхронно вынули мечи и встали в стойку для атаки. Цин Лун ослабил внутренний барьер, наполняя свое тело энергией. Печать немного жглась, но не приносила слишком большого дискомфорта. О не собирался использовать энергию, лишь ненадолго укрепить свое тело для предстоящей битвы. Он с юных лет занимался фехтованием и прошел не одну битву, как простой смертный, так что победить четверых самоуверенных подростков не составит труда.
Заклинатели ринулись вперед, окружая юношу с четырех сторон. Цин Лун замер, прикрыв глаза. Казалось, время остановилось. Он слышал свое мерное дыхание, тихий стук сердца и легкое дуновение ветра. Энергия медленно окружили его, как родниковая вода, пробежав вокруг тела, поднимая поток воздуха от земли.
Длинные рукава белоснежных одежд развивались от потока силы, как крылья божественной птицы. Цин Лун внимательно следил, как медленно, со всех сторон, на него летят тонкие, длинные мечи заклинателей. Когда они были опасно близко, он прыгнул, но его прыжок можно с легкостью спутать с полетом.
Тихо выдохнув, он плавно опустился на четыре скрещенных клинка и спрыгнул, обернувшись на удивленных парней.
— Вы слишком медлительны. Ускоряйте темп. Для этого нужно направить свою духовную энергию в ноги.
Ван Чэн зло рыкнул, отступив от остальных. Человек, чье совершенствование было уничтожено, учит их, как драться. Но все же воспользовался советом, окутав свое тело духовной энергией, сосредоточив силу Ци в ногах.
Заметив это, Цин Лун улыбнулся. Пусть, он бросил культивацию так рано, у него по всему миру были учителя и наставники, которые учили его между боями и войной.
— На каком этапе ты был, когда твое совершенствование уничтожили? — Спросил Ван Чэн, взмахнув мечом.
Цин лун плавно извлек меч из рукава. Кровавый клинок блеснул в лучах солнца. Казалось, на поверхности металла заиграли язычки пламени.
— Очищение Ци. — Скромно отозвался Цин Лун, скрестив свой меч с чужим.
Мощная энергия юноши заставила учителя сглотнуть подступившую кровь. Он еще не оправился от прежних ран и сейчас получил новые.
— Для того, кто лишился своего совершенствования на таком раннем этапе… — Ван Чэн задыхался, дав знак остальным, чтобы те нападали и резко отступил, — …ты слишком селен!
Цин Лун мягко улыбнулся, встряхнув длинными рукавами, и вытянул руку с сияющим, алым клином.
Все четверо вновь ринулись вместе, но теперь напали с одной стороны. Цин Лун отражал атаки каждого, двигаясь с невероятной скоростью. Заклинатели за защитным массивом и проходящие зеваки только и успевали видеть, как трепыхаются широкие рукава и длинный подол белоснежного одеяния. Движения юноши были резкие, но плавные переходы придавали его грубости легкость. Простая техника атаки и защиты с его мастерством и скоростью завораживала глаз и душу.
…Недалеко от главной площади, шла словесная борьба между двумя людьми. Гуан Чжи Шао зло прожигал Су Сяня взглядом. От гнева его лицо покрылось алыми пятнами, пока мальчик напротив мило улыбался, сложив руки на груди.