— Ты… Ты… Ты не имеешь права так говорить! — Крикнул Чжи Шао, ткнув в Су Сяня пальцем.
— Теперь Цин Лун мой учитель. — Высокомерно заявил Су Сянь, тряхнув длинными волосами. — Мне не нравится, как ты смотришь на него. Пойми, ты для него теперь никто, так что прекращай ошиваться рядом с нами.
— Он обучал меня дольше тебя! — Рассердился Чжи Шао, сжав кулаки. — Я старше тебя и ты не смеешь указывать ни мне, ни учителю!..
— Подожди! — Су Сянь зажал рот парня рукой и посмотрел на небо. Над домами пронеслась бледная, алая волна. — Это же Юн Шен.
Гуан Чжи Шао оттолкнул руку и посмотрел вверх.
— Юн… Меч учителя?! — Глаза юноши в момент округлились. — Но он достает его в самых экстренных случаях! Он говорил, что Юн Шен опасен.
— Идем!
Су Сянь схватил парня за запястье и рванул в центр города, откуда возникло свечение Юн Шена.
Ближе к центру людей становилось все больше и больше. Дети с трудом проталкивались через толпу, крепко держась за руки. Почти все люди были заклинатели в белых или зеленых одеждах, и все они наблюдали за боем внутри защитного массива. Добравшись до границы, мальчики замерли, наблюдая за прекрасным человеком в белых одеждах, что делал разворот, уходя от атаки. Двое парней лежали на каменной плитке и тихо стонали от боли, двое других уже раскраснелись, сбившись с дыхания и обливаясь седьмым потом. Цин Лун выглядел по-прежнему прекрасно, двигаясь нежно и плавно, но нанося резкие и жесткие удары и выпады.
Гуан Чжи Шао в восхищении распахнул глаза, а Су Сянь лишь сильнее нахмурился. Его учитель плотно сомкнул губы, и на краях была видна кровь. Незаметно, если внимательно не присматриваться. Цин Лун недавно получил серьезные травмы и с трудом передвигался, а теперь сражается, напрочь игнорируя боль. Су Сянь готов был избить его за свое легкомыслие.
Цин Лун заметил детей. На его лице появилась улыбка. Он провел языком по пересохшим губам, окрасив их в кроваво-красный, и со всей силы ударил по мечам парней, отбросив их в сторону.
Люди взорвались аплодисментами и восхищенными возгласами, взмахивая мечами. Цин Лун смущенно кашлянул и подошел к Ван Чэну.
— Я никогда не был трусом. — Бросил он и вернулся к мальчишке, что держал его доули и посох. Мальчик с трудом расстался с вещами, с восхищением провожая белоснежную фигуру юноши.
— Учитель, это было невероятно! — Восхитился Гуан Чжи Шао, помогая учителю поправить вуаль на доули.
Су Сянь нахмурился, сложив на груди руки, и покачал головой.
— Верно. Невероятно безответственно! — Выдохнул он, протяну руку к лицу учителя и коснулся его губ. Отстранившись, ребенок показал окровавленную подушечку пальца. — Ладно, этот дурачок, — он покосился на Чжи Шао, — но, а как же я? У него есть семья, а у меня кроме тебя никого нет. Случись с тобой что и все! Я остался один.
Су Сянь выглядел очень обеспокоенным. В его глазах была тревога и легкий страх, руки заметно подрагивали, а сам он был невероятно бледен. Видя это, сердце его учителя болезненно сжалось, но в то же время он чувствовал прилив счастье. О нем никто так давно не беспокоился, что это не могло не радовать.
— Не беспокойся. — Цин Лун побрел вперед, тяжело опираясь на посох и кивал всем тем, кто поздравлял его с победой. — Я никогда тебя не покину.
— Ладно, — выдохнул Су Сянь, приобняв учителя, чтобы тот мог на него опереться, — идем, снимем комнату, и ты отдохнешь… Зачем ты вообще полез сражаться с этим мусором?
— Мне казалось, мы закрыли эту тему. — Усмехнулся Цин Лун, погладив ученика по волосам.
Заклинатели с восторгом провожали Цин Луна. Они улыбались, пытаясь прикоснуться к мастеру боевых искусств, и напросится в ученики, но Гуан Чжи Шао и Су Сянь никого не подпускали к нему. Они ушли дальше от центра города, где нашли неприметную гостиницу и остановились там.
Гуан Чжи Шао снял три комнаты. Цин Лун с трудом поднялся по лестнице до своей комнаты и тяжело опустился на кровать, обняв посох.
— Не понимаю. — Су Сянь снял доули и отложил в сторону, расправляя волосы учителя. — Когда ты вышел из пещеры, то выглядел намного хуже, но восстановился уже на утро. — Покачал головой парень и замер.
Цин Лун нахмурился, подняв голову, и внимательно посмотрел на мальчика.
— Чжун Цзун стер твою память как раз с этого момента… Почему ты это помнишь?
— Ну-у… — Мальчик сел рядом, виновато опустив голову. — Я… очень попросил этого не делать.
— Бывают раны, — Цин Лун тяжело вздохнул, коснувшись головы парня, — которые заживают очень долго. Я исчерпал слишком много сил, когда на Вужоу напала Черная Бестия. Мне нужно чуть больше сил, чтобы восстановиться.