Цин Лун тяжело приподнялся, наблюдая, как меч медленно чернеет, осыпаясь пеплом перед демоном. Тот издал рев, окутав себя огнем, после чего на волчьей голове появились мерцающие медью извилистые рога.
― Цин Лун! ― подоспевший Бай Хуа помог юноше подняться, осматривая следы от когтей, что начали чернеть. ― Зря ты так поспешил, он отравил тебя!
― И вобрал последний фрагмент души. ― Сквозь зубы выдал Юэ Фэн, до боли сжав увесистый меч. ― Он уничтожил мечи, как теперь пленить его?
― Его не пленить. ― Цин Лун сглотнул подступившую кровь, извлекая Юш Шен. ― Нужно уничтожить демона.
― Ты ослаб и ранен. ― Выплюнул Бог Войны, бегло осмотрев критическое состояние Цин Луна. ― Кто-то явно желает уничтожить небесные чертоги.
― Вместе мы справимся. ― Цин Лун покачнулся, призывая духовные силы сквозь боль от жжения печати.
― Шестьсот лет назад пантеон восстал против этого демона! ― Тай У использовал цигун, чтобы за миг переместится к богам и встал на защиту между ними и монстром. ― И почти весь пал! И только для того, что бы пленить его, а ты в таком состоянии хочешь уничтожить его?
― Я готов отдать жизнь, что бы покончить с ним раз и навсегда.
― Жизнь ты определенно отдашь, ― хмыкнул Юэ Фэн, ― но убить его не сможешь.
Цин Лун коснулся полыхающей печати. Как забавно, триста лет на этом самом месте, весь в крови, он запечатал свои силы, оставив крупицы. И теперь, на этом же месте, весь в собственной крови, он намеревается снять ее.
Монстр не стал ждать, когда боги придут в себя. С оглушительным ревом он встал на задние лапы, скапливая темную энергию, и с грохотом обрушил на дворец тяжелую демоническую силу. Пол и стены покрылись трещинами, а с потолка посыпался камень и крошка.
― Он собирается разрушить главный дворец! ― Юэ Фэн призвал духовную энергию и побежал к демону, махнув мечом. Сверкающая волна поразила монстра, заставив того отступить на шаг, после чего Бог Войны полоснул его по блестящей темной шкуре, с ужасом обнаружив, что божественное оружие не оставило даже следа.
Тай У побежал к Юэ Фэну, достав из пространства длинный, сияющий белизной меч и нанес удар, понимая, что все это бесполезно.
Бай Хуа достал из-за пояса серп, взмахом обратив его в косу, и с сомнением посмотрел на Цин Луна.
― Надеюсь, у тебя есть план? Все наши попытки ранить Пожирателя Мира тщетны.
― Уверен, скоро мне что-нибудь придет на ум. ― Нервно кивнул юноша. ― Нужно немного больше времени.
― Но его не осталось! ― крикнул Юэ Фэн, продолжая наносить пустые атаки. ― Сделай хоть что-нибудь.
― Ты бесполезный кусок мусора! ― прорычал демон, схватив меч двумя рядами острых клыков, и откинул бога в сторону, превратив божественное оружие в горсть металлических осколков.
― Юэ Фэн! ― закричал Цин Лун, с полного оборота послав Юш Шеном алый импульс, снеся демона с ног. ― Ах!
Юноша рухнул на одно колено, тяжело сжав ткань на груди. Печать дала трещину, горячим потоком высвобождая энергию, которую он сдерживал три долгих столетия.
― Отлично Цин Лун! ― окровавленные губы Тай У тронула слабая улыбка. ― Я покончу с этим чудовищем раз и навсегда.
Небесный Император сложил руки в печать, сделав несколько сложных пасов. Он поднял к небу сияющие глаза и вскинул меч. Демон не успел подняться из обломков камней, когда потолок разверзся, явив струи ослепляющих молний. Они били по демону снова и снова, создавая импульсы мощного потока божественной энергии, снося все на своем пути.
Цин Лун с трудом удержался на ногах, понимая, что этого мало. Прошлый Небесный Император тоже пытался уничтожить Пожирателя Мира Небесными Молниями, но у него ничего не вышло.
― Все вместе! ― крикнул он, посмотрев на богов. ― Мы должны объединиться, иначе ничего не выйдет!
Цин Лун собрал все свои силы, направив сокрушительную волну божественной энергии в демона, что сделали и остальные. Оглушительная вспышка на миг ослепила всех, а грохот донёсся даже до Среднего Царства, обратив внимание всех смертных на полыхающее огнем небо.
Из огромной дыры в потолке лился свет. Цин Лун зашелся в кашле, выплевывая сгустки крови, и помахал перед собой, чтобы разогнать облако пыли.
Тай У стоял на одном колене. Взмокший и уставший, он тяжело дышал, с надеждой глядя вперёд, пока Бай Хуа поддерживал белого, как лист бумаги Юэ Фэна. В глазах всех была надежда. Надежда, что теперь все кончено и кошмар позади. Но это был не конец.