Все люди, наблюдавшие за Ламой, прониклись глубоким почтением. Но несколько праздных невежд рассуждало:
— Что за бред несёт этот сумасшедший? Где он видел такую молитву? Он мелет чепуху!
Однако другие, поняв, что перед ними Учитель, поклонились:
— Молитва Друкпы Кюнле о том, как предотвращать несчастье, хотя на первый взгляд и кажется самонадеянной болтовнёй профана, — говорили они, — но в действительности учит нецеплянию за вех-то, что возникает в потоке сознания.
Прося предоставить Прибежище, веете, кто с глубоким почтением сложили руки, преисполнились преданности.
После этого, чтобы показать свои разносторонние чудодейственные силы, Владыка Дхармы, Защитник Живых Существ Кюнга Легпа исчез и мгновенно оказался и Лхасе. Там он повстречал группу торговцев, везущих большое количество копий.
— Дайте мне копьё! — потребовал он у их предводителя.
— Я жизнью рисковал, чтобы достать эти копья. С какой стати мне их раздавать! — сказал торговец и направил копьё на грудь Ламы.
— Что ж, давай посмотрим, сильнее ли твоё копьё неведения и иллюзий моего копья чистого и пустотного осознавания! — ответил Лама, схватил за остриё копьё, что ему угрожало, и, растянув его как резиновое, завязал узлом.
— Ты или призрак, или злой дух, или великий Мастер, — сказал испуганный предводитель. — Скажи нам, кто ты?
— Я — тот, за кого вы меня принимаете, — ответил Кюнле. — Мне это безразлично.
— Должно быть, ты великий Мастер, — сказал другой торговец. — Прости нас, если мы оскорбили тебя, приняв за духа или призрака. Вот, возьми всю эту связку копий вместо того, что ты завязал узлом!
Кюнле отдал им копьё и исчез. Говорят, что один губернатор из Кхама дал за это копьё 21 деревню.
В это время губернатор Ринпунга [Ринпунг — город-крепость к югу от Лхасы, откуда династия правителей властвовала над центральным Тибетом в XV–XVI веках] послал Друкпе Кюнле приглашение посетить Ринпунг, потому что ему хотелось посмотреть, какими способностями обладает Лама. Лама принял приглашение. У ворот крепости его встретил слуга и попросил подождать снаружи, пока он не посадит на цепь собак. Но, не обратив на него внимания, Кюнле проследовал во двор, где на него тотчас же набросились две огромные собаки, белая и чёрная, — это были тибетские доги. Он поднял свой длинный посох и, ударив им обоих псов по хребту, отделил передние части туловища от задних.
— К чему совсем белая и совсем чёрная собака! — прокомментировал он, соединяя чёрную часть с белой и наоборот. Затем он воскресил собак и, целые и невредимые, они стали носиться но двору, резвясь как щенки.
Много любопытных собралось и дивилось этому чуду.
— Чем стоять в праздном любопытстве, глазеть на мои проделки и слушать бред ненормального, повторяли бы лучше мантру Мани, — сказал он и спел песню, которая называлась "Танец Мани, призывающий ум помнить о непостоянстве":
25
Одиннадцатиголовая и тысячерукая форма Авалокитешвары (thugs rje chen ро) является излучением будды Амитабы. Он проявил её, когда увидел, какую неизмеримо огромную задачу он перед собой поставил: непрестанно освобождать существ из самсары.