Выбрать главу

Мы должны понять, что в тайной биографии Друкпа Кюнле вступает в связь со своими подругами подобно Миларепе, который избрал Церингму для помощи в окончательном осуществлении совозникающего блаженства и мудрости в Просветлении. Где бы мастер ни находил партнёршу, сила его блаженства пробуждает естественно присущую дакине мудрость. Сараха, после долгого пребывания в университете Наланды, взял себе в жёны дочь ремесленника, изготовляющего стрелы, дакиню, и сказал: "Только теперь я действительно чистый монах-бхикшу".

Жизнь Друкпы Кюнле показывает нам освобождённый ум, далёкий от предубеждений, предпочтений, пристрастий и усиленной мыслительной деятельности, сковывающих нас в напряжении и страхе. Это жизненный пример того, кто свободен от эмоциональных привязанностей и семейных пут. Это — видение безумца вне всех норм и устоев, представляющее собой обманчиво простой пример и дающее вдохновение; свободное странствие достигшего цели Дхармы за одну жизнь. Его поведение соответствует поучению Миларепы: "Что касается того, каким образом следует осуществлять внутренний поиск, то отбросьте всё, что ведёт к усилению ядов ума и цепляния за "я", даже если это кажется чем-то хорошим; и наоборот, практикуйте всё, что противодействует пяти ядам ума и помогает другим существам, даже если это кажется чем-то плохим". Это, в своей сущности, находится в соответствии с Дхармой.

Друкпа Кюнле почитаем не только всеми тибетцами. Его так любят бутанцы, что они часто склонны считать его имя скорее свидетельством бутанского происхождения (Бутан по-тибетски — Друк Юл, прим. ред.), нежели знаком принадлежности к школе Друкпа Кагью. Его стиль, его юмор, его грубость, его сочувствие, способ его обращения с людьми нашли место в сердцах всех гималайских народов — сиккимцев, ассамцев, ладакхцев, непальцев, жителей Куннупа и Лахула. Он не был великим учёным или метафизиком и оставил после себя лишь несколько прекрасных литературных сочинений, но он — святой, который понятней всего простым людям, Будда, к которому они чувствуют наибольшую близость. Для них Друкпа Кюнле — тот, кто принёс огонь с неба и тронул их сердца до самой глубины.

Я молюсь, чтобы посредством распространения по всем концам земли жизнеописания этого полностью просветлённого смеющегося Мастера мириады существ в настоящем и будущем получили вдохновение от его достижений в Буддийской Дхарме и чтобы тёмный век превратился в крепость Будды.

Тулку Дугу Чёгьял Гьямцо,

Полнолуние второго месяца года земляной овцы.

Предисловие переводчика с тибетского на английский язык

Возвышенная и одновременно — непристойная биография Друкпы Кюнле, одного из самых популярных святых Тибета, изложена в виде сборника анекдотов и песен, взятых как из устных, так и из письменных источников, тибетских и бутанских. Составлен этот труд современным бутанским монахом и учёным, с целью удовлетворить возникшую потребность гималайских буддистов в новой презентации "безумной мудрости" Друкпы Кюнле. Подобная потребность появляется в период стремительных изменений, когда подвергаются пересмотру традиционные формы, — во многом так, как это было во Франции времён Франсуа Рабле. Мы посчитали, что уникальные ингредиенты этой саги — позитивное отношение к сексу, неприязнь к организованной религии и духовенству и анархический образ жизни бродяги-мистика — предоставляют идеальное средство для того, чтобы донести тибетскую буддийскую традицию до людей, которые никогда не стали бы читать трактаты по буддийской доктрине. Полагая, что Тантра содержит важные черты и помимо формальной системы своей практики, а также чтобы доставить наслаждение тем, кто уже сами присоединились к этой благородной традиции, мы решили воспользоваться случаем и сделать доступным "секретное" жизнеописание для западного читателя. Хранители тантрических линий преемственности, ориентирующиеся на так называемую "реформированную" школу тибетского буддизма, до сих пор всегда соблюдали строгость в отношении секретности тантрической литературы; что же касается не реформированных школ, то их подход всегда был более либеральным. Несмотря на вероятную негативную реакцию буддистов, придерживающихся исключительно тех поучений будды Шакьямуни, которые связаны с "первым поворотом колеса учения", мы надеемся, что это будет компенсировано интересом к тантрам, который вызовет данный перевод, и тем, что он удалит неверные суждения о тантрах и подарит читателям озарённое вдохновение.