Божественный сумасброд. Жизнеописание и песни Друкпы Кюнле

И, сложив руки в молитве и закрыв глаза, они возобновили пение молитв, обращённых к своему Ринпоче, не обращая более внимания на Друкпу Кюнле:

Бодхисаттва Мудрости, видящий равностность всех явлений
В Дхармакайе конечной действительности!
Великий Алмазный Ум,
Наделённый совершенством пяти видов мудрости[38]!
Воплощение Любящей Доброты! Мы просим тебя,
Поддержи нас потоком нектара твоего благословения
И даруй нам мощь и постижение!
А Друкпа Кюнле тем временем возносил молитву ослу:
О осёл, несчастнейший из существ!
Нечасто находишь ты травку и воду,
И на тебя давит тяжёлая поклажа.
Я молюсь твоему избитому заду
О благословении твоей горбатой спины!

Монахи были вне себя:

— Молись нашему Ламе, а не ослу! — вскричали они.

— Ваш лама переродился этим ослом, — сообщил им Друкпа Кюнле.

— Что за чушь! — сказали те.

— Когда ваш Лама ездил по Тибету, Китаю и Монголии, — поспешил объяснить им Лама, — он перегружал своих вьючных лошадей, и в результате этого действия он переродился ослом.

Словно в подтверждение этих слов, глаза осла наполнились слезами.

Все присутствующие заметили это, и теперь-то поверили словам Кюнле. Со сложенными в почтении руками, они поклонились перед ослом и спросили Друкпу Кюнле, когда же их Лама вернётся, чтобы вновь возглавить монастырь.

— Если вы хотите скорого возвращения вашего Ламы, — сказал он им, — вы должны пять лет кормить осла и заботиться о нём. Когда умрёт, он переродится в Литханге, в Кхаме, и затем вернётся сюда к вам.

Они выполнили то, что посоветовал им Лама, и действительно — их Джамтрул Ринпоче, переродившись в Литханге, вернулся потом в Сакья.

Затем, миновав город Сердокчен (что недалеко от Сакья), Лама грел на солнце свой зад у пещеры на камне, когда появился Сакья Панчен в сопровождении более сотни слуг.

— Поднимайся, Друкпа Кюнле! — окликнул его Сакья Панчен. — Не веди себя так бестактно!

На что Лама ответил ему стихами:

Тебе чуждо любое неудобство и работа,
В цветных тогах надеешься ты на Просветление,
Ведя в ад своих учеников, —
Мне грустно тебя видеть!
Иди своей дорогой, Сакья Панчен, Господин Существ,
Иди! И читай свои лекции, давай посвящения
И продолжай собирать вокруг себя нарушителей обетов.
Сей семена гибели,
Лелей саженцы ложных воззрений,
Взращивай ростки страстей,
Содействуй созреванию своей кармы бардо.
Бери и впредь на себя проступки старых баб,
Выполняй обязательства по отношению к тем, кто от тебя зависит,
И наполняй богатствами свои сундуки!
Сакья Панчен улыбнулся и запел и ответ:
Здесь, у пещеры без двери и опоры,
Сидит Друкпа Кюнле —  грязный трепач,
Несущий чепуху, где бы он ни был.
Я чувствую жалость при взгляде на тебя.
Давай, скитайся бесцельно по миру,
Продолжай разрушать веру людей, которых ты встретишь,
Неси своё богатство на кончике члена,
Подноси свою святую сущность потаскухам,
Вспугивай кобелей стуком в дверь
И ломай рёбра старым сукам.
Выискивай вшей и бросай их перед собой как камни,
Ломай бёдра своих женщин
И грейся на солнце, где тебе вздумается!

Согласованность их песен доставила им обоюдное удовольствие и радость взаимопонимания, и Сакья Панчен пригласил Ламу в свой монастырь, дав ему верховую лошадь.

В пути они проезжали мимо девушек, работавших на полях, которые принялись поддразнивать монахов:

— Ни у кого нет желания? — кричали они.

— Нет, никому из нас нет сегодня до вас охоты, — крикнул Лама, скачущий во главе процессии.

— Не смей говорить такого при моих монахах, — сердито зашикал Сакья Панчен.

— А что туг такого? — невинно спросил Кюнле. — Все девушки любят, когда на них ложатся.

Сакья Панчен пришпорил своего коня и, рассерженный, ускакал вперёд.

По прибытии в Сакья, Панчен показал Друкпе Кюнле магический буквенный квадрат, 16 строк которого начинались с буквы НГА — "я". Это был хвалебный гимн, который Панчен сочинил самому себе.

— Посмотрим, можешь ли ты написать такой же, — сделал вызов Сакья Панчен.

— Не могу же я поднять на смех тебя, такого уважаемого потомка рода Кхён[39]; и потом, я не силён в искусстве хвалебных гимнов. Так что я просто добавлю "У" к твоему "Нга"[40].

38

Пять аспектов высшего осознавания (ye shes, джняна), или пять видов мудрости: зеркальная, равностная, ясно различающая, всесовершающая и всепроникающая.

39

Род Кхён — древний клан западного Тибета.

40

Тибетский слог "Нгу" — плакать.