Выбрать главу

— Это правда, — сказал Лама родственником покойной старухи, — я выгнал её из сансары. Теперь сожгите труп!

Присутствующие на похоронах попросили его задержаться у них ещё ненадолго, чтобы они смогли выразить ему своё почтение.

Они принесли свиную голову, которую считали изысканным кушаньем, и спросили, не сварить ли её для него. Друкпа Кюнле велел поставить голову свиньи перед ним и, показывая на неё пальцем, запел:

Ты, мёртвая свинья в подвале Без хвоста и головы, покрытая щетиной, И эта голова с рылом как пенис осла, Вставай и иди, Последовать за старухой время настало!

Говорят, что все видели, как свиная голова растворилась в свете и по спирали исчезла в западном направлении. Не съев ничего из приготовленных блюд, Лама пошёл дальше.

В Гангтакха, неподалёку от храма Кьиху в Паро, лама из Гангтакха, которого звали Цеванг, попросил Друкпу Кюнле освятить его новый дом и благословить его благо сулящим предсказанием. Лама выразил своё пророчество таким стихом:

Поскольку дверь массивна, как гора, Дом будет благословлён прочностью. Поскольку сводом соединены опоры, Дом будет благословлён богатством. Поскольку на потолке прямые балки, Дом будет благословлён справедливостью. Поскольку крыша крыта сланцем, Дом будет благословлён надёжностью.

И добавил: — Этот дом будет благословлён многими жителями и многими трупами.

— А кха кха! — застонали они. — Не говори так!

— Хорошо, тогда пусть он будет благословлён немногими жителями и немногими трупами, — поправился Лама.

По этому последнему предсказанию, тот род угас, и сегодня этот дом стоит пустой и разрушенный.

Вслед за этим Лама Кюнга Легпа решил покорить демона из Ванг Гомсаркха, округа Тхимпху, который угрожал искоренить население всей округи. Из недосягаемого укрытия высоко в долине, это змееподобное отродье приводило в ужас людей, живших на уступе у реки; каждую ночь он утаскивал одного из них и пожирал его, пока там не осталась в живых одна-единственная старуха.

Придя в то место, где поселился змей, Кюнле лёг на землю, подложил под голову вместо подушки стрелу и лук и свой длинный меч, поставил рядом с собой полный горшок цампы, улёгся на спину, втянул живот, вымазал задницу цампой и выправил свой член. В такой позе он стал дожидаться змея, который не заставил себя долго ждать:

— Адзи! Адзи! — удивился змей. — Это что такое? Ничего подобного я ещё не видывал! Но, может, это съедобно?

Он кликнул свою свиту природных духов, которые тотчас же столпились вокруг немыслимым числом, — как мухи, слетевшиеся на кусок загнивающего мяса. Одни посчитали тело безжизненным, другие думали, что оно ещё живо.

— Лучше бы нам его не жрать, пока мы не узнаем, что это такое, — рассудил демон верхней части долины. — Тело тёплое — значит, мёртвым быть не может; не дышит — значит, не живое; в горшке цампа — значит, умерло не от голода; живот пустой — значит, не от обжорства; под головой у него оружие — значит, умерло не от страха; член его ещё твёрд — значит, ещё недавно было в живых; в заднице у него черви — значит, умерло не сегодня. Что бы это ни было, оно не пойдёт нам на пользу. Лучше оставим его в покое.

— Как бы мы ни решили, — сказал змей, — мы в любом случае сожрём сегодня старуху. Значит, встречаемся при наступлении ночи перед её дверью.

Договорившись, они разошлись.

Лама поднялся и направился прямиком к дому старухи,

— Как дела, старая? — приветствовал он её.

— Хорошо, что ты пришёл, я, знаешь ли, в полнейшем отчаянии.

— Что случилось? Расскажи мне, — участливо спросил Лама.

— Когда-то я была очень богата, — начала она, — но поскольку ни Будда, ни Мастер ни разу не ступали по этой бедной глухой земле, здесь расплодились духи и пережрали всё население вместе со скотиной. Я и не надеюсь, что доживу до утра. Ты святой человек, и тебе незачем здесь оставаться. Уходи, пока ещё можешь, иначе тебя сожрут заживо. Завтра, когда меня здесь больше не будет, ты можешь забрать себе всё, что в доме есть ценного, или раздать бедным. — Таковым было её последнее желание.

— Не бойся, — успокоил её Лама, — я останусь ночевать здесь. У тебя есть в доме чанг?

— Было малость, да низшие боги и духи украли жидкость, — отвечала она. — Не знаю, остался ли какой вкус в зёрнах.

— Принеси, мне этого хватит, — сказал он.

Он пил, пока не стемнело и перед дверью не собрались демоны. Когда они начали колотить в дверь, старуха вскрикнула от ужаса.