В ответ Лама запел:
Слушай, Гьялдзом из Кхьюнг Секха!
Послушай песню Кюнле!
Из-под ледника пенится бурлящая вода,
Но ещё больше взбудоражен ум Гьялдзом.
Клокочет вода в узком горлышке кувшина,
Но ещё больше взбудоражен ум Гьялдзом.
От возбуждения бьёт ключом нектар секретного источника,
Но ещё больше взбудоражен ум Гьялдзом.
Ты кипятишься, бурлишь и упрашиваешь меня,
А я просто брожу с места на место и всё равно в конце концов уйду!
Сказав это друг другу, они разошлись; но вплоть до сегодняшнего дня это место носит имя Взбудораженный Ум, Локхол Лунгпа.
Далее Владыка Дхармы двинулся в Ньишар Гьенглинг, что и округе Вангду. Остановившись там в доме монахини Анандхара, он пил чанг, развлекался, целуясь с разными девушками, и пел песни, иногда давая наставления в Учении.
Однажды Шармо Кюнзангмо принесла ему лучший чанг и спела такую песню:
Эма! Налджорпа из Тибета, Друкпа Кюнга Легпа!
Одолжи свой слух песне опечаленной девушки!
Если участь дерева может быть печальной,
То хуже всего приходится тому, что стало дверным порогом.
Хочется ему сдвинуться — да накрепко схвачен дверным косяком,
А остаться на месте — его топчут собаки и свиньи.
Не оставляй его здесь!
Возьми с собой в Ралунг в верхний Цанг
И, сделав там колонной храма,
Приведи меня — это дерево — к чистоте!
Если участь железа может быть печальной,
То хуже всего приходится тому, что стало наковальней у кузнеца.
Хочется ему сдвинуться — да накрепко схвачено большими и малыми клещами,
А остаться на месте — по нему стучат большими и малыми молотками.
Не оставляй его здесь!
Возьми с собой в Ралунг в верхний Цанг
И, сделав там железной дверью храма,
Приведи меня — это железо — к чистоте!
Если участь женщины может быть печальной,
То хуже всего приходится мне, Шармо Кюнзанг.
Хочется уйти — да не бросишь любящих меня родителей,
А остаться — жестокий супруг делает мою жизнь невыносимой.
Не оставляй меня здесь!
Возьми с собой в Ралунг в верхний Цанг
И за одну жизнь, уже в этом теле.
Приведи меня к состоянию Будды!
Лама ответил ей такой песней:
Эма! Слушай же теперь меня, Кюнзанг из Шармо!
Когда солнце шествует по небу.
Оно по очереди освещает все Четыре Континента,
И вечно странствующему Кюнле
Не нужна одна женщина, чтобы водить её за собой.
Счастливейшее дерево — это то, что растёт в джунглях юга,
Топор бесчувственного лесоруба достать его там не может.
Но чем быть колонной храма,
Будет лучше, если оно останется там со своей раскидистой листвой.
А дверным порогом может служить и булыжник.
Счастливейшее железо — это то, что попало в руки к кузнецу.
Но чем быть дверью храма,
Будет лучше, если оно станет монашеским посохом или чашей для подаяния.
Незачем ему оставаться страдающей от жара и холода наковальней кузнеца,
Когда её можно заменить на деревянную или каменную.
Счастливейшая женщина — это та, что рождена в Гьенглинг Ньишар.
Незачем тебе сносить побои твоего супруга, старого болвана.
Но чем быть моей спутницей,
Будет лучше, если ты предашься медитации в уединении.
А обеспечение твоих родителей может взять на себя и твоя невестка.
Услышав слова Ламы, Кюнзанг почувствовала глубокое доверие, и она обещала последовать его советам. Во время поучений, которые он ей дал, они слились телом и умом, и после Лама предсказал, что Паро Чумопху станет местом её отшельничества. Три года она оставалась там в медитации, и говорят, что в конце концов, благодаря её преданности и сочувствию Ламы, она осуществила Тело Света.
Лама пришёл в Бенанг Вадчен с закатом солнца и как раз подыскивал себе место для ночлега, когда у родника ему встретилась девушка Гокье Палмо.
— Пусти меня, пожалуйста, переночевать, — попросил он её.
— О Друкпа Кюнле! Ты не найдёшь никого, кто пустит тебя на ночлег. И знаешь почему? Во-первых, ты требуешь гостеприимств а, во-вторых, тебе надо соблазнить хозяйку дома, и в-третьих, ты рассказываешь грязные истории. У меня не найдётся для тебя ни места, ни чанга, который я могла бы тебе предложить, — сказала девушка.