Утопись Катти этой ночью, то-то будет разговоров!.. Окончательно спятила – первым скажет брат, а за ним и остальные. Но не все ли равно… может, вправду пришла пора покончить с опостылевшей жизнью? Имар не вернется, это давно понятно всем, кроме нее. А без него… жить нет никакого смысла.
Как она любила Имара, как тосковала по нему!.. Он один понимал ее – тихую, застенчивую девушку, в душе которой тоже всегда жила мечта о другой жизни. О сказочных цветущих садах, о вечном лете. О парусниках, привозящих невиданных людей и диковинные товары из дальних стран. О подругах, с которыми можно обсуждать не только женихов и наряды, но и тонкие движения души, странные мысли, приходящие в голову, когда смотришь на волнующееся море и облака в небе или следишь за вечной погоней Львицы за Факелом…
«Погоней за недостижимым, несбывшимся», – сказал однажды Имар, сидя с Катти на морском берегу. – «Прекрасной погоней… ибо, пытаясь дотянуться до недостижимого, ты растешь».
В тот миг она и поняла, что любит его и хочет прожить с ним всю оставшуюся жизнь. Он был ее единственным другом. А она…
Слезы вырвались на свободу, покатились по щекам. Утирая их, Катти тихонько шмыгнула носом.
И тут плеча ее коснулась легкая, осторожная рука.
Мягкий голос спросил:
– Кру Таум… можно мне немного посидеть с вами?
Катти решительно замотала головой.
Говорить мешал комок в горле. Да и меньше всего ей хотелось видеть сейчас именно Волчка… черт бы его побрал вместе с его любопытством!
Он все равно уселся рядом.
Помолчал, вздохнул и сказал:
– Полагаю, это вы пять минут назад стояли под дверью. И кое-что слышали.
– Не в первый раз, – холодно ответила Катти, справившись со слезами.
– Но больно вам от этого не меньше.
– Какое дело?… – начала она, вспыхнув.
– Тише, тише, – перебил Волчок. – Я вам не враг. Более того, отлично знаю, каково живется в этаких замшелых местечках людям вроде вас. Чувствительным. Думающим… Все понимаю, кроме одного – почему вы не уедете, что делаете тут до сих пор?
– Жду, – против воли коротко ответила Катти, удивленная и вопросом, и серьезным тоном этого балагура.
– Мир велик, – сказал он. – Ждать можно и в каком-нибудь другом месте.
У нее закружилась голова. Неужели он и вправду все понимает?… И, не желая ни о чем спрашивать, Катти все-таки спросила:
– В каком?
– Ну… в Юве, например. Я знаю там одну добрую женщину, хозяйку книжной лавки, которой нужна помощница. Работа, конечно, так себе, но… Подумайте – другие люди вокруг, другое к вам отношение. Для Байема вы, конечно, редкий цветок. В столице найти друзей будет гораздо легче.
– А как же…
Она не смогла договорить, но он и теперь понял.
– Мужу вы можете оставить письмо. Чтобы знал, где вас искать.
Катти в растерянности закусила губу.
– Подумайте, – повторил Волчок. – Нет ничего невозможного для человека, если он и вправду хочет изменить свою жизнь.
Затем поднялся на ноги и прежним смешливым тоном добавил:
– Пойду-ка я, пожалуй. Не то решат еще, что под покровом ночи я соблазняю хозяйскую сестру… ох, уж эти мне маленькие городишки!.. Кстати, забыл сказать – я тоже верю в лесных дев. Приятных вам снов!
Снов Катти не видела в ту ночь никаких, потому что не спала. Короткий разговор этот взбудоражил ее не на шутку.
И почему ей самой никогда не приходило в голову, что из Байема можно уехать?…
На душе было тревожно и весело, как перед грозой. Предложенный Волчком выход казался простым и сложным одновременно. Уехать – просто. Для этого достаточно сесть в дилижанс. Добраться до хозяйки книжной лавки в Юве тоже, наверное, не составит труда. Был бы адрес. Но…
Катти никогда еще не выезжала из Байема. Только на ярмарку в соседний городок, Варц. И незнакомый большой мир ее страшил. Как темный лес, полный дикого зверья. Одна, без спутников, без дружеской поддержки… справится ли она? Не потеряется ли, не заблудится ли в этом лесу?…
Хотя на самом деле она уже знала ответ. Все лучше, чем идти топиться – убивая тем самым надежду встретиться с Имаром даже на небесах. Нужно лишь привыкнуть к мысли об отъезде. Еще раз поговорить с Волчком…
И откуда он только взялся, этот странный человек – с насмешливыми глазами и добрым сердцем? Как сумел всего за один день понять ее боль и одиночество? Удивительно… Умный, способный сострадать – в Байеме она таких не встречала.
Назвал ее «редким цветком». Сказал, что верит в лесных дев. Еще удивительней! Улучить бы время, расспросить его обо всем – о девах, о столице… о том, в конце концов, кто же он на самом деле такой?…