Ванзаров, безнадежно махнув рукой, направился к выходу. За ним двинулся Джуранский. У самого порога сыщик обернулся.
— Эх вы, артельщики! Могли спасти человеческую жизнь, а на деньги покусились! А еще Христу молитесь! Душегубы!
Матвей вдруг понял, что полицейский провел наивных сельчан. Вот теперь им всем — каторга! Ненависть вскипела в Семенове. И он рванулся, чтобы своими руками разорвать хитрую лису.
Городовые прозевали, но Джуранский среагировал мгновенно. С пол-оборота он нанес отработанный на армейском ринге удар правой. Артельщик, получив прямой в челюсть, рухнул на пол как подкошенный.
К первой странице дела была подколота фотография Озириса. Вглядываясь в красивое лицо, Герасимов вспомнил, как предыдущий начальник Охранного отделения Леонид Николаевич Кременецкий передавал ему своего агента.
Озириса нашли в тюремной камере. До этого будущему агенту невероятным образом удавалось уговаривать владельцев дорогих магазинов отпускать меха, платья, обувь и даже драгоценности в кредит. Но когда купцы приходили за долгом, оказывалось, что названное лицо уже сменило место жительства. Так продолжалось несколько месяцев, пока Озириса не поймали в Пассаже. Полиция быстро составила списки похищенного, обворованные торговцы узнали преступника, и дело готовилось к передаче в суд.
На счастье Озириса, Кременецкий как раз подыскивал агента, который мог бы входить в доверие к любым людям. Судя по характеристике, агент обладал незаурядной способностью общения.
Леонид Николаевич предложил замять дело и убрать все следы из полицейского архива. К удовлетворению жандармского подполковника, клиент сразу же согласился сотрудничать и стал торговаться о жалованье. Поначалу сошлись на семидесяти рублях в месяц. Агент сам предложил кличку Озирис и приступил к работе. Вскоре его успехи стали расти вместе с его жалованьем.
Герасимов перевернул страницу дела и принялся внимательно изучать донесения за пять прошедших лет.
К неописуемому удивлению, он не нашел ничего выдающегося. Озирис не предупредил о готовившемся покушении на Плеве и вообще не сделал ничего важного. В донесениях писалась сущая белиберда: о погоде, о городских слухах, и были даже рецензии на спектакли! Герасимов понял, что агент попросту не делал ничего! Единственное, что Озирису удавалось с большим успехом, так это регулярно повышать себе жалованье.
Александр Васильевич в сердцах обозвал себя растяпой. Год назад, принимая дела, он так был завален работой, что доверился Кременецкому и не проверил досье. А ведь сразу бы стало ясно: вместо Озириса стоит лишь строка в расходной ведомости. И все! Полный пшик!
Но Озирису нельзя было отказать в уме и хитрости. Что же тогда заставило агента пожертвовать всем ради непонятно чего, изобретенного Серебряковым?
На размышление у Герасимова времени не осталось. Надо было приниматься за текущие дела дня. Папка вновь была спрятана в сейф.
В кабинет вошел коллежский регистратор Селезнев и положил на стол отчет о вчерашних происшествиях в городе. Начальник Охранного отделения получал ежедневные донесения всех полицейских участков, а также сведения от речной полиции, врачебного комитета и пожарной команды.
Он стал бегло просматривать машинописный текст и вдруг замер, не веря своим глазам. По донесению пристава Щипачева, на льду Невы был найден профессор Серебряков, скончавшийся затем в медицинской Второго участка Васильевской части.
Александр Васильевич прочитал донесение еще раз. Полковник не верил в случайные совпадения. Гибель профессора и исчезновение Озириса не могли быть просто случайными. Герасимов понял: надо принимать экстренные меры.
— Спасибо, Мечислав Николаевич! — Родион Георгиевич крепко пожал руку помощника. — Какого чемпиона по боксу потеряла наша кавалерия!
— Пустяки. Я однажды против гвардейского кирасира вышел, — Джуранский поднял ладонь над головой. — Во-о-т такого роста…
Ванзаров взял ротмистра за локоть:
— Вот что меня беспокоит, Мечислав Николаевич… Вам не кажется странным, что дворник спал как младенец именно в ту ночь, когда неизвестный вывел профессора из дома?..
— И при этом сумел открыть и закрыть ворота! — быстро закончил Джуранский.
— Вот именно!
— Пережигин врет? — сурово спросил ротмистр.
— Нет, я думаю, он действительно крепко спал. Но почему?
— Может, действие сомы? — Джуранский таинственно понизил голос.
— Мечислав Николаевич, да не доверяйте вы так мистическим историям Лебедева! Я хочу сказать, что Степана тривиально усыпили.
Джуранский нервно поиграл усиками и мотнул головой.
— Вы правы! Похоже, дворника усыпили! — торжественно произнес ротмистр.
— Теперь остается узнать кто. — Ванзаров посмотрел на своего помощника так, будто ждал немедленного ответа.
— Что я должен сделать? — откликнулся Железный Ротмистр.
Ванзаров вздохнул. Все-таки армия откладывает на людей неизгладимый отпечаток.
— Думать, Мечислав Николаевич. Думать! Пережигин, ближе к вечеру, мог отлучиться в чайную или трактир. И там ему запросто могли подсыпать снотворное.
— А филеры? — растерянно спросил Джуранский.
— Филеры следили за квартирой профессора, но не за пьяницей дворником!
— Да, вопрос… — задумчиво протянул ротмистр.
— И вот еще! — Ванзаров потер занывший затылок. — Кто мог донести тело Марии Ланге?
— Вы хотите сказать… — начал ротмистр.
— Да, Мечислав Николаевич, хочу! — резко сказал Ванзаров. — Мы ищем Уварову, подозревая ее в двух преступлениях. Но нести мертвое тело способен только сильный мужчина. А как ей удалось справиться с тучным профессором?
— Но тогда получается, что подозреваемая… — растерянно произнес Джуранский.
— Ничего не получается! Надежда Уварова — наиболее вероятный убийца. Она умна и хитра, а следовательно, очень опасна.
— Дьявол с ангельским лицом! — сурово произнес Джуранский.
Ванзаров пропустил мимо ушей драматическую ноту. Видимо, поединки Железного Ротмистра с женщинами не всегда заканчивались победами.
— Вот что, Мечислав Николаевич, отправляйтесь по ближайшим трактирам и постарайтесь узнать, был ли там Пережигин. И заодно проверьте, не появлялась ли с ним барышня.
Герасимов снял рожок телефонной трубки и вызвал к себе заместителя — жандармского ротмистра Владимира Модля. Офицер прибыл немедленно. Начальник отдал распоряжение задействовать все силы Охранного отделения, а также привлечь дополнительно свободных сотрудников корпуса жандармов для розыска особо опасного преступника. Герасимов не стал уточнять, что преступник — его агент. Модль записал поручения и побежал поднимать по тревоге агентов и филеров.
Герасимов попробовал было составить записку о положении в рабочей среде, но тут же отбросил ручку. Что еще можно сделать, чтобы Озирис был пойман как можно скорее? Герасимов посмотрел в отчете, кто занимается делом профессора Серебрякова. Конечно же, сыскная полиция и Ванзаров! Как он мог забыть!
На стене, рядом с креслом полковника, ожили звоночки телефонного аппарата. Прямой номер начальника Охранного отделения — № 95 — можно было найти в «Справочной книжке градоначальства», продававшейся в любом книжном магазине Петербурга.
Александр Васильевич машинально взял трубку.
— Полковник Герасимов, — официальным тоном сказал он.
— Вы меня не дождались? Как жаль! — раздался приятный голос Озириса.
— Где вы?.. Советую вам немедленно явиться ко мне. — От неожиданности Герасимов ляпнул глупость: агентам категорически запрещалось появляться в Охранном отделении. — Иначе я вынужден…
— Дорогой Александр Васильевич, — проворковал Озирис, — «иначе» не будет. Не пытайтесь меня найти. Это в ваших же интересах. Вы же не хотите получить в столице империи невообразимый хаос? Надеюсь, вы меня поняли… Прощайте!