После происшествия с башней Сулус со своими соратниками перебрался в загородную резиденцию, где было гораздо меньше людей, да и город далеко, меньше вероятность жертв. И последний эксперимент показал правильность этого решения.
— Что ты решил с нашей… семейной проблемой? — спросил Яруш.
— Сейчас он в летнем дворце, там и поживёт пока. Его больше некуда пристроить, а там он не помешает, даже когда появятся гостьи, и будет под присмотром, — явно нехотя сказал принц. — И, надеюсь, поможет понять, где мы ошиблись в расчётах.
— Как он?
— Осваивается. Он очень многое пропустил, сейчас пытается наверстать и привыкнуть.
— Он что-нибудь ещё вспомнил? Как получилось, что его считают умершим мучительной смертью, а на нём нет ни царапины? Что с ним вообще произошло?
— Говорит — не помнит, воспоминания последних лет обрывками, — хмурясь, отозвался Сулус.
— Говорит? — конечно, не пропустил оговорку Владыка. — А на самом деле?
— Мне кажется, он лжёт или как минимум недоговаривает. И я не понимаю почему. Не исключено, что у него просто помрачилось сознание. Он странно себя ведёт. Разговаривает очень неохотно, большую часть времени молчит и читает, но это я могу понять. Однако, помимо этого, он часами просиживает в храме. Не молится, не приносит даров и не воскуривает благовония, просто сидит и смотрит в одну точку с отрешённым видом. У разных богов, но чаще — у ног Любви. И я бы понял, если бы это была тоска об ушедшем, но чтец в эти моменты слышит в нём только холод, тихую злость и беспокойство близкой, но недостижимой цели. Не представляю, с чем это может быть связано.
— И что ещё говорит чтец? А лекарь душ?
— Оба единогласно уверяют, что он, при всех этих странностях, здоров и настроен мирно. Я распорядился насчёт пригляда за ним, в случае неприятностей мне пришлют почтового ворона.
— И что ты сделаешь? — с насмешкой в голосе и спокойным лицом спросил Владыка. — Бросишь всё и примчишься сюда? И без тебя довольно сил, способных сдержать даже величайшего героя древности, тем более когда он занят книгами и размышлениями. Лети с лёгким сердцем и привези мне дочь.
— Благодарю, мой господин! — Сулус плавным движением перетёк на одно колено, чтобы опять коснуться губами перстня. Поднялся, поклонился, отступил на три шага спиной вперёд, после чего стремительно вышел. Всё это он проделывал, мыслями уже находясь далеко от любимого сада отца.
Принцу не хотелось оставлять эксперименты и деятельный побочный эффект последнего из них в виде явившегося из ниоткуда древнего предка, но и нынешнюю миссию переложить было не на кого. И дело не в девушках, которых предстояло выбрать, с этим справился бы кто-то из приближённых Владыки или его собственных. В первую очередь Сулус ехал за собственной невестой, которую не доверишь посторонним. Не в ревности дело, просто жениться на принцессе ему, и пренебрегать ею с первого дня — не лучшее начало будущей совместной жизни и политического союза.
А побочный эффект… Отец совершенно прав на его счёт. Откуда бы ни взялся сейчас Маран Чёрный Меч, прозванный за свои деяния Отравленным и затерявшийся в веках тысячу лет назад, это не та проблема, ради которой можно поступиться интересами страны.
ГЛАВА 2. Тонкости подготовки листьев, плодов и корней
Я даю вам горькие пилюли в сладкой оболочке.
Сами пилюли безвредны, весь яд — в их сладости.
Станислав Ежи Лец
Попрекают Хайяма числом кутежей
И в пример ему ставят непьющих мужей.
Были б столь же заметны другие пороки –
Кто бы выглядел трезвым из этих ханжей?!
Омар Хайям
Три дня до аудиенции прошли насыщенно и плодотворно. Адарик Морнхут всерьёз увлёкся идеей открыть представительство в Илаатане, где техномагов вообще было ничтожно мало, а уж конкуренции «Конструктам Морнхута» и вовсе не предвиделось. Человек деятельный и решительный, он взялся за новую идею с упорством, больше приличествующим дельцу, а не представителю старой аристократической фамилии, о чём не уставали шушукаться светские сплетники. Только этот самый представитель всегда предпочитал делать дело и деньги, а не вид.
Фрау Анина поначалу попыталась мягко повлиять и остановить набирающий ход локомотив, она знала упорство мужа, и знала, что если не успеть сразу, потом точно будет поздно, но вскоре смирилась с поражением. Защитник с ними, с конструктами! Главное, дочь не просто подчинялась воле отца, а искренне воодушевилась этой идеей, и вместо чертежей и схем засела над книгами на илаатском. Расставаться с дочерью Анина не хотела, но одновременно с этим желала ей счастья, и если оно — там, за горами, то лучше пусть она будет счастливой в Илаатане, чем несчастной — здесь. В конце концов, это дело короны и престижа обеих стран, и там вероятность попасть в неприятности существенно ниже, чем дома.