А ещё об одной своей проблеме, с ногой, Идана решила пока не думать. Вряд ли мужчина, который примет прочие её недостатки, откажется из-за этой детали! В самом крайнем случае можно было не снимать в постели чулки.
— Значит, решено. Идана посетит эту аудиенцию, и после неё примем окончательное решение, — подытожил отец семейства. — А к тому времени можно и по технической части подготовиться.
Адарик удовлетворённо улыбнулся и выпустил несколько дымных колечек — верный признак, что он пришёл в благодушное расположение. И, кажется, всё уже для себя решил, а теперь с интересом прикидывает открывающиеся возможности.
— С твоего позволения, отец, я возьму это на себя, — подал голос Рабан, которого сложившаяся ситуация уже веселила. — Будет интересно попробовать вести дела с драгоценной сестрицей как с партнёром, — брат заговорщицки подмигнул.
Идана улыбнулась ему искренне и широко: ей тоже было любопытно.
***
Владыка Илаатана и Дариштана, Сат-Улы и Сат-Саамы Звезда Путеводная Яруш ан-Яруш Чёрный Меч изволил отдыхать от трудов в Саду Голубых Глаз.
Здесь было свежо и прохладно, нежно пахло нектаром и влагой. Среди мягкой сочной травы змеились выложенные голубой мозаичной плиткой дорожки, а воздух наполняло тихим шелестом и звоном великое множество крошечных фонтанов, искусно запрятанных среди богатой листвы и ярких цветов.
Владыка возлежал на узорчатой тахте, небрежно сбросив обувь на траву. Сейчас он был в белом: белые сальвар — свободные штаны, зауженные к стопам, белый с едва заметной вышивкой калим — прямая рубашка до середины бедра, со шнуровкой на вороте и с разрезами до талии, подпоясанная белым же шёлковым шарфом. В Илаатане этот цвет издавна считали официальным, подходящим для тех, чья работа не касалась грязи в буквальном смысле. Уже несколько веков существовали простые чары для ткани, позволявшие одежде не пачкаться, и с этой традицией никто не боролся. От тысяч подданных по всей стране Владыку отличали украшения, известные каждому, кто хоть немного понимал в геральдике: несколько перстней с крупными камнями, узкий золотой венец с крупным рубином посередине и серьги-диски со сложной концентрической вязью гравировки. Существовали и ожерелья, достойные правителя, но Яруш ан-Яруш Чёрный Меч их не любил.
На низком столике с богатой инкрустацией лежало несколько папок с бумагами и толстая книга, раскрытая на середине: даже отдыхая, Владыка не забывал о делах. Длинные изящные пальцы рассеянно почёсывали за ухом большого белого кота, возлежавшего перед владыкой почти в такой же позе: в отличие от людей, коты не обязаны были соблюдать этикет, и им позволялось многое. Особенно здесь. Любимцы Владычицы, они ходили и спали где хотели и, поговаривали, наушничали своей хозяйке. Учитывая силу этой женщины и её специализацию на животных, слух этот не походил на пустую болтовню.
Владыка и в остальном походил на разделявшего с ним досуг кота. Светло-карие глаза отдавали в кошачью желтизну, а чёрная подводка делала похожим и их разрез. Время вытравило волосы до снежной белизны, и длинные пряди, стекавшие на шерсть, сливались с нею. И даже морщины, расчертившие узкое строгое лицо, загадочным образом усиливали сходство.
— Пусть будут твои дни ясны, а ночи страстны, мой господин, — молодой мужчина, также одетый в белое, нарушил уединение правителя бесшумно и остановился в нескольких шагах, сложив ладони над сердцем и согнувшись в вопросительном поклоне.
— Проходи, садись, — не поднимая взгляда от бумаг, разрешил тот и протянул руку.
Посетитель приблизился, преклонил колено и поцеловал перстень с крупным ярким рубином цвета свежей артериальной крови, а после — сел прямо на траву сбоку от тахты, позволив себе привалиться к ней плечом для удобства.
— Всё готово к поездке? — спросил Владыка через несколько мгновений, отвлекшись от чтения.
— Да, отец, я зашёл попрощаться, — отозвался третий принц Илаатана, оставляя формальную вежливость и формальный тон. Без посторонних, не считать же таковым кота, можно было позволить себе вольность.
Сулус ан-Яруш Чёрный Меч был хорош собой и лёгок нравом. Наружность он взял от отца, буквально являясь молодой его копией, а вот всё остальное — живой характер и неуёмную страсть к экспериментам — получил от матери. И с одной стороны, это было неплохо, потому что для страны вполне хватало расчётливого государственного ума Владыки и двух его старших сыновей, а с другой — смело выбранное Сулусом направление исследований, пространственная магия и порталы, нередко аукалось неприятностями. То мыши-испытатели разбегутся на радость котам Владычицы, то кусок башни исчезнет в неизвестном направлении, благо без людей, а то, напротив, появится что-то такое, с чем попробуй разберись…