Это были глаза богов.
Я рывком вскочила в кровати, тонкий слой пота покрывал все тело, а сердце все еще пыталось выскочить из груди. Прошло несколько секунд, прежде чем глаза привыкли к темноте и я узнала пустые стены моей комнаты в общежитии.
– Какого черта? – я провела тыльной стороной руки по своему влажном лбу и зажмурила слезящиеся глаза.
– М-м-м? – пробормотал Сет сквозь сон.
В ответ я шмыгнула носом, сначала один раз, потом еще один.
– Это круто, – не глядя, он потянулся за коробкой носовых платков. – Я не могу поверить, что ты болеешь. Держи.
Вздохнув, я взяла у него платки и прижала коробку к груди, вытягивая новый.
– Это твоя вина – апчхи! Это была твоя дурацкая идея идти плавать в -апчхи! – сорокаградусной воде, придурок.
– Я не заболел.
Я вытерла нос, подождав еще немного, чтобы убедиться, что больше не буду вычихивать мозг наружу, и потом бросила коробку на пол. Простуды оказались отстойными. За мои семнадцать лет жизни я никогда не простужалась. До этого момента. И я никогда не думала, что могу простудиться.
– Разве ты не чертовски особенный?
– Ты это знаешь, – таков был его приглушенный ответ.
Обернувшись, я взглянула на затылок Сета. Он выглядел почти нормально, когда его лицо лежало на подушке – на моей подушке. Не как кто-то, кто станет Убийцей Богов через несколько месяцев. В нашем мире Сет был вроде мифического создания: прекрасный, но смертоносный.
– Мне приснился странный сон.
Сет повернулся на бок.
– Ну же. Давай спать.
С тех пор, как мы вернулись из Касткиллс, он приклеился ко мне, как никогда раньше. Я не то, чтобы не понимала, почему, со всеми этими делами с фуриями и с тем, что я убила чистокровного. Возможно, он не собирался выпускать меня из виду до конца дней.
– Тебе действительно нужно начать спать в своей кровати.
Он слегка повернул голову. Сонная улыбка расползлась по его лицу.
– Я предпочитаю твою кровать.
– Я бы предпочла, чтобы мы здесь праздновали Рождество, и мне подарили бы рождественские подарки, и мы бы пели роджественские песни, но я не получаю того, чего хочу.
Сет потянул меня вниз, его тяжелая рука придавила меня сверху.
– Алекс, я всегда получаю то, чего хочу.
Легкая дрожь прошла по моей коже.
– Сет?
– Да?
– Ты был в моем сне.
Один янтарный глаз открылся.
– Пожалуйста, скажи мне, что мы были голые.
Я закатила глаза.
– Ты такой извращенец.
Он глубоко вздохнул и подвинулся ближе.
– Я полагаю, что это значит нет.
– И ты прав, – Я не могла уснуть и начала жевать губы. Столько тревог всплыло на поверхность одновременно. – Сет?
– М-м-м?
Я наблюдала, как он глубже зарылся в подушку, прежде чем продолжила. Было что-то очаровательное в Сете, когда он был таким, уязвимость и юность пропадали, когда он бодрствовал.
– Что случилось, когда я сражалась с фуриями?
Его глаза превратились в тонкие щелки. Это был вопрос, который я задавала ему несколько раз с тех пор, как мы вернулись в Северную Каролину. Та сила и мощь, которую я обнаружила, когда столкнулась с богами, была такой, что её мог бы показать только Сет, полноправный Аполлион.
А не-Пробудившаяся полукровка? Да, не настолько. Мне должны были надрать мой розовый зад, когда я дралась с фуриями.
Рот Сета напрягся.
– Засыпай обратно, Алекс.
Он отказался отвечать. Снова. Гнев и разочарование взяли верх. Я сбросила с себя его руку.
– Чего ты мне не рассказываешь?
– У тебя паранойя, – его рука снова приземлилась на мой живот.
Я старалась выбраться из его хватки, но его объятия стали сильнее. Стиснув зубы, я повернулась на бок и устроилась рядом с ним.
– У меня нет паранойи, ты придурок. Что-то случилось. Я тебе уже говорила. Всё.. всё было янтарным. Как цвет твоих глаз.
Он выпустил долгий выдох.
– Я слышал, что у людей в стрессовой ситуации может увеличиваться сила и обостряться чувства.
– Это был не тот случай.
– И что у людей могут возникать галлюцинации под давлением.
Я выбросила руку назад, чуть-чуть промахнувшись по его голове.
– У меня не было галлюцинаций.
– Я не знаю, что тебе сказать, – Сет поднял руку и повернулся на спину. – Как бы там ни было, ты идешь утром учиться?
Внезапно появилась новая тревога. Занятия означали, что надо встретиться со всеми – с Оливией – без моего лучшего друга. Я зажмурила глаза, но появилось лицо Калеба с большими невидящими глазами, Ковенантский кинжал глубоко сидел у него в груди. Казалось, я могла вспомнить как он на самом деле выглядел только во сне.