Биби громко охнула и спряталась за брата, который уже несколько минут находился в полной растерянности. Божья коровка смотрела на стрекозу, без движения лежавшую от неё на расстоянии нескольких шагов, и боялась не то чтобы двинуться с места, но даже дышать. Как цепкие стебли вьюнка страх накрепко сковал Биби. Ей чудилось: стрекоза вот-вот невозмутимо откроет глаза и как ни в чем не бывало полетит дальше.
– Биби, ну чего же мы стоим? – закричал Бобо, стряхивая с себя недолгий испуг. – Смотри: у неё порвано крыло. Она, наверное, сидела на шляпке гриба, когда пошел град… Ей надо помочь! Да не стой ты как вкопанная! Она ещё совсем маленькая, разве ты не видишь?
Не дожидаясь от сестры ответа, Бобо выбежал из укрытия и попытался оттащить стрекозу ближе к грибу. Он очень старался, пачкался в грязи, пробуя сдвинуться с места, и, в конце концов, у него почти получилось!
– Её надо переложить вон на тот крепкий листок, – сказала Биби решительно, – мы вместе будем тянуть за него.
…Град закончился, и солнце снисходительно осветило всю поляну и каждую травинку в отдельности. Кое-где вновь слышалось стрекотание кузнечиков, кое-где – жужжание пчел. Градины, уцелевшие после столкновения с землёй, неумолимо таяли и превращались в лужи. А две обессиленные божьи коровки переводили дух, сидя под большим, пахнущим плесенью грибом. Рядом с ними лежала стрекоза, укрытая сухими веточками. Биби и Бобо почти час с усердием разыскивали их среди большого количества мокрой и поломанной травы.
– Мы должны идти назад, – грустно сказал Бобо. – Нельзя оставлять стрекозу здесь… Да и дорога к пруду длиннее, чем к дому…
Биби смотрела, как брат ножиком вырезает из лопуха небольшой кулечек, и молчала… Ей так хотелось, чтобы её заветное желание исполнилось. И вот теперь, когда до него оставались всего ничего, она вынуждена сдаться.
– Спасибо, – внезапно огромные, отражающие небо глаза стрекозы неторопливо приоткрылись. – Спасибо вам, божьи коровки. Вы всегда казались мне очень милыми и добрыми насекомыми.
И ослабевшая от этих нескольких фраз стрекоза вновь замолчала.
Наполнив кулечек водой, стекающей с разбитой шляпки гриба, Бобо поднес его к губам стрекозы. Она пила воду жадно, но при этом удивительно аккуратно, не проливая ни одной капли. Биби, исподлобья наблюдавшая за стрекозой, улыбнулась. Божья коровка почувствовала, что она не испытывает к ней прежнего страха. И вообще стрекоза вблизи оказалась очень красива: у неё такие бирюзовые прозрачные крылья, и через них так восхитительно сверкает солнце.
– Наверное, ты был прав Бобо, – произнесла Биби чуть слышно и вернула на место одну непослушную веточку, падающую с «покрывала» раненного насекомого…
С того времени, как Мама обнаружила пропажу детей, уютный домик божьих коровок окутала тревога. Мама, не находя себе места, без конца кружила по круглой комнате, то и дело вглядываясь в темноту за окном, а мрачный как туча Папа караулил Биби и Бобо на улице.
– Ах, это все моя вина, – убивалась Лика, ползающая по крыше дома. Её хвост оставлял за собой витиеватые влажные следы. – Я должна была предвидеть, что им сразу же захочется завладеть этим четырёхлистником. Конечно же, всё дело в моей болтливости! Ах, если бы я научилась определять тот момент, когда мне следует остановиться и замолчать во имя всеобщего блага!
– Не будь к себе так строга, – отвечал ей Папа божья коровка, тяжело вздыхая. – Бобо и Биби всегда отличала особая любознательность. Они всегда находят себе занятие, не слишком подходящее для детей. Папа с беспокойством всматривался в даль:
– Нас волнует не то, что они, не спросив разрешения, отправились к пруду за чудо клевером, а то, что их до сих пор нет.
Часы, висевшие над входной дверью, звонко пробили девять. И вот в глубине уличной темноты стали вырисовываться две красные точки. Приближаясь, они все увеличивались и увеличивались, и в конце концов превратились в Бобо и Биби, тащивших за собой на длинном стебле одуванчика маленькую стрекозу с порванным крылом.
Мама и Папа божьи коровки кинулись навстречу детям и совершенно забыли про то, что собирались немедленно наказать Биби и Бобо, как только те объявятся. Мама и Папа забыли и о своем намерении разговаривать с детьми строго и холодно. Вместо этого они громко целовали, обнимали, сжимали маленьких божьих коровок в своих объятиях.
– Как же я переживала за вас, родные мои! – говорила Мама божья коровка, всё ещё не выпуская из лап Биби и Бобо. – Как же вы могли поступить так со своими родителями?