– Вы, – проговорил в темноте голиард, – Рейнмар из Белявы. Брат Петра. Убитого в Бальбинове.
– Верно, – сразу же подтвердил Рейневан. – А ты спрятался здесь, спасаясь от Инквизиции.
– Тоже верно, – почти тут же подтвердил голиард. – То, что я читал в корчме… Догмы…
– Я знаю, что это были за догмы. Но приехавшие конники – не инквизиторы.
– Кто их знает. Сразу-то…
– Верно. Но, похоже, у тебя здесь есть покровители. И все же ты спрятался.
– А вы – нет?
В стенах сырни были проделаны многочисленные отверстия, через которые к случившимся гомулкам[278] поступал воздух. Они же позволяли вести круговое наблюдение. Рейневан прижался глазом к отверстию, выходящему на корчму и освещенный мазницами майдан. Видеть, что там происходило, он не мог. Слышать же не позволяло расстояние. Но догадаться было совсем не трудно.
Военный совет в корчме еще продолжался, ушли лишь немногие. Так что Стерчей на майдане приветствовали в основном собаки, ну да еще армигеры и пара-другая раубриттеров, в том числе Куно Виттрам и Джон фон Шёнфельд с перевязанной головой. Впрочем, сказать «приветствовали» значит сильно преувеличивать. Мало кто из рыцарей вообще поднял голову. Виттрам и еще двое все внимание посвятили скелету барана, с ребер которого сдирали и запихивали в рот остатки мяса, Шёнфельд утолял жажду малмазией, потягивая ее через просунутую сквозь перевязку соломинку. Кузнецы и купцы отправились спать, девки, монахи, ваганты и цыгане куда-то предусмотрительно запрятались, слуги делали вид, что невероятно заняты. В результате Вольфгеру Стерче пришлось повторить вопрос.
– Я спрашивал, – загремел он с высоты седла, – видели ли вы парня, соответствующего описанию? Был ли он – и находится ли сейчас здесь? Может, кто-нибудь наконец соблаговолит ответить? А? Вы что, побей вас зараза, вконец оглохли?
Куно Виттрам выплюнул баранью косточку прямо под копыта Стерчева коня. Второй рыцарь отер пальцы о вапенрок, взглянул на Вольфгера и многозначительно передернул на живот пояс с мечем. Шёнфельд, не поднимая глаз, забулькал через соломинку.
Подъехал Роткирх, через минуту присоединился Дитер Гакст. Оба в ответ на вопросительные взгляды Вольфгера и Морольда отрицательно покрутили головами. Виттих выругался.
– Кто видел человека, которого я описал? – повторил Вольфгер. – Кто? Может, ты? Нет? А может, ты? Да, ты, вельгух[279], к тебе обращаюсь! Видел?
– Нет, – ответил стоящий у корчмы Самсон Медок. – Не видел.
– Кто видел и укажет, – Вольфгер оперся о луку, – получит дукат. Ну? Вот дукат, чтобы не думали, будто я вру. Достаточно указать человека, которого я ищу. Подтвердить, что он сейчас здесь или был тут. Кто это сделает – дукат его! Ну! Кто хочет заработать? Ты? Или, может, ты?
Один из слуг неуверенно приблизился, робко осматриваясь.
– Я, господин, видел… – начал он, но не докончил, потому что Джон фон Шёнфельд крепко дал ему под зад. Слуга упал на четвереньки. Потом вскочил и убежал, припадая на одну ногу.
Шёнфельд подбоченился, взглянул на Вольфгера и невнятно что-то пробубнил из-под повязки.
– Э? – Стерча свесился с седла. – Чего? Что он сказал?
– Я не уверен, – спокойно ответил Самсон, – но мне показалось, что-то о засранных иудах.
– И мне так показалось, – подтвердил Куно Виттрам. – Клянусь бочкой святого Вилиброда! Не любим мы здесь, в Кромолине, иуд.
Вольфгер покраснел, потом побледнел, сжимая пятерней рукоять нагайки. Виттих тронул коня, а Морольд потянулся к мечу.
– Не советую, – сказал стоявший в дверях кормы Ноткер фон Вейрах, по одну сторону которого стоял де Тресков, по другую – Вольдан из Осин, а за спиной – Рымбаба и Боживой де Лоссов. – Не советую начинать, господа Стерчи. Потому что, клянусь Богом, то, что вы начнете, то мы докончим.
– Они убили моего брата, – прошипел Рейневан, все еще не отрывая глаз от отверстия в стене сырни. – Стерчи заказали это убийство. Если вдруг начнется драчка… И раубриттеры их порубят, Петерлин будет отмщен…
– Я бы на это не рассчитывал.
Рейневан обернулся. Глаза голиарда светились во мраке. «На что он намекает? – подумал Рейневан. – На что не надо рассчитывать? На драку или на месть? Или ни на то, ни на другое?»
– Я не хочу ссоры, – проговорил, сбавляя тон, Вольфгер Стерча. – И не ищу себе дополнительных хлопот. А спрашиваю вежливо. Человек, которого я преследую, убил моего брата и опозорил невестку. Мое право требовать удовлетворения.