Жертвенная гибель Фиванского легиона во имя Христианской веры потрясла весь языческий мир и подготовила приход к власти Святого Равноапостольного Царя Константина Великого, превратившего Римскую империю в Христианскую державу.
Во время битвы у Мульвийского моста через Тибр у врат Рима, в которой языческий император Максенций был разбит Константином Великим, последний держал в руке «копье Лонгина», которое, со времен коллективного мученичества фиванских легионеров, стали именовать также «копьем Святого Маврикия».. Исход битвы определил, кто отныне будет править Римом, и привел к объявлению Христианства официальной религией Римской империи. Хотя сам Константин Великий, почитавший бога Солнца и считавший источником своих побед «Высшее Божество» (Summa Divinitas) - что, впрочем, вовсе не мешало ему вмешиваться в церковные споры между христианскими иерархами о Троичности Божества! - окрестился лишь на смертном одре[70] и воспользовался тайной силой Святого копья для того, чтобы подчинить новую религию и ее адептов своим собственным честолюбивым планам, направленным на то, чтобы сохранить воинственный дух Ромула даже под личиной обновленного Христианством преображенного Рима. Облаченный в порфиру, под которой был скрыт наконечник Святого копья, Император, провозглашенный придворными льстецами «тринадцатым апостолом», в качестве «внешнего епископа» провозгласил перед отцами Церкви, собравшимися на Никейском соборе, догмат о Троичности Божества. При основании Нового Рима – Константинополя – Константин Великий, по древнеримскому обычаю, обходя границы будущей столицы, держал перед собой Святое копье и утверждал при этом, что «идет по стопам Того, Кого видит идущим перед собой».
Несмотря на то, что позднейшие восточно-римские православные Императоры считали Святого Равноапостольного Царя Константина принадлежащим исключительно собственной, «византийской», истории, его авторитет во всем христианском мире, в том числе и на Западе, был столь велик, что западные крестоносцы-«латиняне», захватившие Константинополь в ходе злополучного для Восточной империи IV Крестового похода, в числе прочих христианских святынь (в частности, двух обломков Святого Истинного Креста, голгофских гвоздей, туники и тернового венца Спасителя, Честной главы Святого Предтечи и Крестителя Господня Иоанна и др.)[71] вывезли оттуда и порфировую гробницу Императора Константина Великого, хранящуюся с тех пор в Ватикане[72].
Позднее «копье Лонгина-Маврикия» на протяжении столетий постепенного упадка Римской империи играло немаловажную роль в отражении набегов северных и восточных варваров, а также в их обращении в христианство и союзников римского дела.
Этим копьем владел Феодосий – последний великий Император единого Рима, в 385 г. усмиривший с его помощью опустошавших имперские земли остготов. Готский король Аларих, принявший христианство и взявший Рим в 410 г., в качестве контрибуции потребовал передать ему, между прочим, и Святое копье. От Алариха «копье Лонгина-Маврикия» перешло к «последнему римлянину» Аэцию – полководцу Императора Валентиниана, а от Аэция – к вестготскому королю Теодориху, объединившему, при помощи «копья Лонгина-Маврикия», под своими знаменами германцев и галло-римлян, остановивших нашествие орд гуннского вождя Аттилы в битве на Каталаунских полях в 452 г.[73]
Обладал Святым копьем и православный василевс Юстиниан Великий – величайший Император Восточной Римской Империи (Византии), отвоевавший у варваров значительные территории бывшей Западной Римской Империи (Северную Африку с Карфагеном – у вандалов, Италию с Римом – у остготов и пр.) и прославившийся также строительством Собора Святой Софии в Константинополе и кодифицированным в его правление сводом римского права (Codex juris civilis). Держа в руке «копье Лонгина-Маврикия», Юстиниан повелел закрыть Афинскую академию и навсегда изгнать за пределы Христианской империи всех учителей языческой философии. Согласно византийской традиции, Святое копье с тех пор пребывало в ризнице константинопольской церкви – по крайней мере, до взятия «Второго Рима» крестоносцами-латинянами в 1204 г. Во всяком случае, по свидетельству одного из участников штурма «франками» Константинополя, Робер де Клари, свидетельствовал, что «…там нашли…железный наконечник от копья, которым прободен был наш Господь в бок…- кстати, по его же свидетельству, «франки» нашли там же «…в одном хрустальном сосуде…большую часть пролитой Им крови» (Робер де Клари. «Завоевание Константинополя» LXXXII)[74]. Возможно, это был Святой Грааль, хотя еще ранее, в XII в., рыцари Храма хранили в своей крепости Газа «чашу из зеленого хрусталя или изумруда на золотых ножках», выдававшуюся ими за подлинный Святой Грааль, якобы обретенный тамплиерами в Кесарии (а также, кстати, и другое Святое копье, при помощи которого участники I Крестового похода овладели Антиохией)[75]! Но вернемся к Копью пророка Финееса.
В VIII и IX вв. п. Р.Х. «копье Финееса-Лонгина-Маврикия» по-прежнему оставалось своеобразной «осью» исторического развития. Утверждали, что этот таинственный талисман был снова использован в качестве реального древкового оружия франкским полководцем Карлом Мартеллом, одержавшим в 782 г. при Пуатье эпохальную победу над войском арабов-мусульман. Победа арабов над франками при Пуатье означала бы установление власти Ислама надо всей Европой (во всяком случае, Западной). Если это правда, то что за Святое копье хранилось тогда в Константинополе?
Внук Мартелла, франкский король Карл Великий, коронованный папой в 800 г. первым Императором Священной Римской Империи, был в немалой степени обязан своими военно-политическими успехами обладанию Святым копьем. Не сомневаясь в его победоносной силе, Карл Великий совершил за годы своего правления 47 успешных военных походов, в частности, покорив и обратив в христианство язычников-саксов. Кроме того, считалось, что обладание Святым копьем сделало Карла ясновидящим и способным предугадывать все планы и действия своих врагов, а также определить место захоронения апостола Иакова Зеведеева в испанской провинции Галисии, со временем превратившееся в одно из древнейших мест паломничества – Сантьяго де Компостела, где позднее, с целью охраны паломников к гробнице апостола, был основан знаменитый духовно-рыцарский Орден Святого Иакова и Меча. Обладание «копьем Лонгина» окружало его венценосного владельца ореолом святости и мудрости в глазах всех его подданных. Говорят, что Карл Великий всю свою жизнь пребывал в непосредственной близости от «копья Финееса-Лонгина-Маврикия», не расставаясь с ним ни днем, ни ночью. Когда же он, возвращаясь из своего последнего военного похода, случайно выронил копье из рук, все расценили это как предвестие скорой смерти легендарного Императора (которая не замедлила и в самом деле наступить).[76]
Со дня коронации Карла Великого в Риме в 800 г. и до ликвидации Священной Римской Империи Наполеоном I после битвы при Аустерлице в 1805 г. «копьем Финееса- Лонгина-Маврикия» на протяжении 1000 лет обладали 45 западных «римских» (на деле же – франкских, а затем – германских) Императоров.[77]
Справедливости ради, следует заметить, что во все времена существовало (и по-прежнему существуют) немало реликвий, претендующих на право именоваться «подлинным копьем Лонгина». Одно такое копье (точнее, наконечник копья, украшенный в центре прорезью в форме лапчатого креста – так называемый «святой Гегард») с давних пор (якобы с момента крещения древней Армении в IV в.) хранится в ризнице кафедрального собора монофизитской армянской церкви г. Эчмиадзина, вместе с другими христианскими святынями, привезенными крестителем Армении Григорием Просветителем из Кесарии Палестинской. «Святой Гегард» помог войскам армянских христиан одолеть их противников-огнепоклонников (маздеистов). Другое «Святое копье» с незапамятных времен висело в Большом зале Ватикана (а до этого – в Латеранском дворце римских пап). Третье «копье Лонгина» обреталось в древней столице Польши – Кракове – считалось, что римско-германский Император Оттон III подарил его своему вассалу - польскому королю Болеславу Храброму, собравшемуся совершить паломничество в Святую Землю. Четвертое «копье Финееса», таинственным образом связанное с именем знаменитого православного проповедника и Отца Церкви Иоанна Златоуста, как мы уже знаем, несколько столетий хранилось в столице Восточной Римской империи - Константинополе. В XIII в. это копье было перевезено французским королем Людовиком Святым, возвращавшимся из крестового похода, из Византии в Париж. Им очень интересовался знаменитый схоластик-доминиканец Фома Аквинский, прозванный «ангелическим доктором»[78]. Но если это так, то что за Святое копье, упомянутое Роббером де Клари, обрели западные крестоносцы при взятии Царьграда в 1204 году?
70
Так же поступали, впрочем, многие христиане и в более поздние времена; они пытались, таким образом, максимально оттянуть момент св. Крещения (после которого с человека снимаются все прежние грехи).
75
Stein, Walter Johannes. Weltgeschichte im Lichte des Heiligen Gral, Band 1. Das neunte Jahrhundert. Orient-Verlag, Stuttgart 1928, S. 85.