– Сереженька! Ты опять заводишься из-за ерунды.
– Ерунда! Да здесь мой отец воевал! Меня же защищал! Ещё до моего рождения. Как я в глаза бы ему посмотрел, как оправдался? Знаешь, батя, ерундой ты занимался, не стоило защищать город, названный в честь Ленина. Так, что ли? Нельзя позволять им нашу землю оттяпывать! Они ведь того и добиваются, чтобы мы все молчали, глядя на их делишки! Под общее молчание проще историю извращать. Ленин, видите ли, злодей; Сталин – изверг. А вот Петр – великий реформатор! И Екатерина у нас великая! Штампы в мозги одноклеточным людишкам вбивают! А им недосуг разобраться, что обожаемый ими Петр, как и Екатерина, даже не русские, а заурядные немцы. Но такие патриоты! Петр этот пролил крови русской больше любого царя, но не за величие России, как дурням теперь впаривают, а собственной корысти ради! Он же хозяином страны был, и очень она ему не нравилась. Голландия нравилась, а Россия – нет! Вот и задумал он всё русское извести, а заморское, угодное ему, всюду насадить! Кафтаны запрещал, порядки западные вводил, бороды стриг. Да кто же из нынешних поймёт, что борода на Руси – не пустяк! Она честью считалась! Представляешь, как он втаптывал народ в грязь? Да, разве же только это! Насаждал курение, модное в Голландии, да к кабакам приучал, запрещенным ранее на Руси. А денежки, собранные с одуревшего от пьянства народа, тратил на строительство флота! С его помощью он, видите ли, окно в Европу прорубал! Это вместо того, чтобы ходить в нее, как все полноценные люди, через дверь, если невтерпёж! Дикость тех порядков меня удивляет! Ведь, прежде всего, унижали-то самых богатеньких, а они, трижды обесчещенные, ещё и раболепствовали! А теперь нам рассказывают, будто станем мы скоро богатыми, и сразу у всех честь и гордость появится! И ответственность за судьбу своей страны! Какая чушь, а они верят! На историю свою оглянулись бы! Деньги честь никогда не делают! Деньги только беспринципность способны сотворить!
– Да ну их всех, Сереженька! Уймись, наконец-то! – супруга опять попробовала его остановить, но неожиданно заинтересовалась и словно масла в огонь подлила. – Кстати, Катерина-то тебе, чем не угодила?
– Ты словно сама не знаешь! Во всём ярко выражена уголовщина! Всё на крови! Впрочем, нашему народу это не интересно! И прославлять он ее никогда не перестанет! Чтобы свои представления вспять повернуть, нужно голову иметь. Причем, трезвую! Этого и нет! Зато к бандитам, ворам, мошенникам и убийцам у нас всегда особо теплое отношение! Как же! Они несчастные, они подневольные, они репрессированные…
– Всё-всё! Мне вполне достаточно! Принеси-ка мне тонометр, Серёженька. Я его в спальне… Давление скачет, чувствую.
Сергей Федорович сходил за прибором, приладил его, куда следует и, успокоившись, поцеловал Верашу.
– И что там? – спросила она.
– Как обычно… Чуток выше, чем в молодости, но не волнуйся! Близко к норме. Приляжешь? Я сам всё приберу. Сегодня не тороплюсь.
Глава 13
Детально вспомнив, как это было, Сергей Федорович дважды себя ругнул. Ко всему он ещё и мобильник в лыжную куртку не переложил. В общем-то, особо волноваться не стоит, жена перед уходом была почти в порядке.
Много лет подряд она разделяла трудности его службы. Да и потом, когда он подряд «выдавал» свои инсульты да инфаркты, мужественно и заботливо оберегала супруга, но постепенно ей самой становилось всё труднее удерживать прежние позиции. Появился диабет, потом гипертония, стенокардия. Оставлять жену дома становилось всё тревожнее. Но он ходил в университет, закупал продукты (так уж в семье сложилось, что эта миссия закрепилась за ним), платил за квартиру, телефон, собирал всякие справки и прочую дребедень, а супруга оставалась без присмотра. Правда, в последнее время дети помогают, браки которых, на беду родителей, распались, вот и живут с родителями. И хотя Вераша никогда не жаловалась на одиночество, Сергея Федоровича всё чаще пугал звук «скорой помощи», к кому-то мчащейся, ибо сирена заставляла отчаянно беспокоиться о супруге.
Сейчас, перебирая палками, он вспоминал, что любил ее всегда. И сегодня любит не меньше, чем сорок лет назад, юную и обворожительную, когда лишь от ее прикосновения у него возникали неведомые ранее ощущения. Вераша была такой нежной, такой доверчивой во всём… А он любил её, свою верную подругу, именно той заботливой любовью, которой бы гордилась любая женщина, но редко говорил о своих чувствах напрямую, потому что слово любовь, как он считал, безнадежно опошлили. Уже веками морочат людям головы с этой пресловутой любовью. Потому-то теперь молодежь не в состоянии разобраться, что ей требуется для собственного счастья. О принцах мечтают, о королевах красоты, а через год – «не сошлись характерами». И беда их, извините, не в характерах, а в собственных мозгах. Как иначе думать, если семья создается молодыми наскоком, в условиях полной неопределенности (завтра разберемся!), с неконкретными целями (хотим жить вместе), с туманными критериями (она же красивая! Он же такой сильный). При таком подходе ошибок не избежать. Неудивительно, что более половины браков сразу распадается, а остальные, чуть погодя. И такая ерунда происходит при решении самого важного для всякого человека вопроса! Вопроса, от которого зависит вся жизнь, зависит земное счастье! Что за вирус недомыслия поразил нашу легкомысленную молодежь, что за наваждение? Я-то знаю! Это наваждение называется жаждой любви! Всем внушили, будто она и есть смысл жизни, самое главное в ней! А ведь всё не так… Всё значительно разумнее, насыщеннее, интереснее… Для прочности семьи куда важнее, не эта самая любовь, а честь, верность, ответственность, взаимопонимание, общность интересов. А они, глупцы, надеются на постель, которая якобы всё компенсирует, всё наладит! «Не сошлись…»