Настенька перевела на него взгляд, всё ли в порядке с братом, и покачала головой:
– О том ли теперь думать?
– Настюха! О том! Именно теперь следует жить еще с большей оглядкой на родителей, надо их радовать. Внуков им надо, – вот что! Потому решай свои дела. Во-первых, пока будем жить здесь, вдвоем – так легче. Потом купим трехкомнатную квартиру в хорошем районе, всё в ней устроим, мебель там и прочее, но жить станем здесь. Или там. Как решим! С условием, что отдельную квартиру себе будет выбирать тот, кто раньше вздумает отделиться. Или, нет! Ты сама выбирай, где будешь жить с мужем. Выбирай, на правах любимой сестры!
– Димка! Какая квартира? Ты спятил, родной мой? Какой муж? – она робко засмеялась, впервые за эти дни, но на глаза накатили слезы. – Мамочка…
– Ты не удивляйся! Просто батя и после смерти продолжает выполнять свои обещания. Накануне того страшного дня он мне намекнул, что скоро будет у меня квартира. Я ещё подумал, что успокаивает, но, помнишь, когда нас попросили забрать все украшения, документы проверить, карманы и прочее, я у него в куртке нашел непонятный листок. И, прежде чем выбросить, просмотрел. Так вот, первая строка в нем оказалась настолько необычной, что я всё прочитал залпом. И ничего не понял, глупость какая-то! Подумал даже этот листок следователю отдать, но что-то меня тогда отвлекло. А потом перечитал, уже после того, как обнаружил возле дома то, о чём написано в листке. Так вот, готовься! У нас теперь есть очень дорогая машина, которую мы продадим и купим квартиру. И еще что-нибудь купим! Такая красавица в автосалонах стоит пять миллионов, а то и больше!
– Долларов? – удивилась Настенька.
– Ну, ты совсем не ориентируешься. Не долларов, но и не тугриков – обычных российских рублей.
– Всё равно, ты с ума сошел! Какая машина, да еще очень дорогая? У нас ведь не было машины! Папа всегда был против «проблемы на колесах». Или ты считаешь его Корейкой? Фу ты, как тебе такое в голову пришло, Димка? Ведь наши родители и эту квартиру никогда бы не получили, если бы прежний дом в плановом порядке не снесли. Кстати, ты хоть немного поешь. Я сейчас посижу немного и займусь, надо ведь как-то жизнь налаживать. За последние дни на твоем лице только глаза и остались, а ты ещё шутишь.
– Послушай же меня, Настя! Я с ума не сошел, не беспокойся! Все эти дни я тоже не верил, всех подозревал, пытался понять, кто и зачем так странно над нами теперь шутит? Но мало-помалу разобрался. Машина действительно существует. И документы на нее имеются, я их у отца из кармана взял. Правда, оформлены они на другого человека, но всё предусмотрено – можно переоформить и на меня.
Настя смотрела на брата внимательно, даже с некоторой опаской, словно боялась в следующее мгновение обнаружить перед собой совсем иного человека, но уже не в маске брата. О чем он говорит? Так не бывает, потому что это никому и в голову не придет! Впрочем, догадалась она:
– Может, нам с тобой кто-то наследство оставил? Правда, не знаю, кто? Тоже чушь какая-то!
– Хорошо! – Дмитрий согласился на этот вариант. – Считай, что наследство!
– Ну, и чему ты радуешься? – заговорила вдруг Настенька каким-то странным голосом. – Мне кажется, будто от этого наследства нас ждут большие неприятности. Ведь богатыми становятся только самые пропащие люди, плохие люди. Богатство до добра никого не доводит, оно превращает людей в чудовища. Не сразу, конечно. Не по мановению волшебной палочки, но обязательно превращает.
Теперь уже Дмитрий смотрел на сестру с опаской, не понимая сказанного ею. О чём она? И кто сможет её образумить – психолог или психиатр? Но голос сестры звучал настолько необычно, и так глубоко проникал в сердце Дмитрия, что стал магически воздействовать на его сознание и волю. А Настенька всё продолжала вещать, не обращая внимания на брата.
– И эти чудовища день ото дня становятся ненасытнее. Они съедают всех подряд, а имущество своих жертв присваивают. Но и тогда не останавливаются, а непрерывно ищут, кого бы ещё им сожрать. И остановить их способно только другое чудовище, более сильное и более алчное. Оно-то всех, в итоге, и сожрет! И только когда на планете никого не останется, это огромное животное само сдохнет от голода и досады. И никого-никого на Земле не останется. И можно будет думать, будто это оно, чудовище поганое, во всех бедах нашей Земли виновато. Но это не так! Беда пришла не от чудовища! Она пришла от человека, от его жадности!