Жизнь в сибирских лагерях была прекрасно, описана русским писателем Александром Солженицыным, который провёл многие годы в ссылке. Некая латышская четырнадцатилетняя девочка Рута, прошедшая ссылку, вспоминала: «Сибирской зимой я должна была пробивать лёд в бочках с водой, набирать и носить из них воду. Мои рукавицы, сшитые из нескольких клочков тряпки, промокали и примерзали к ручке ведра... Мои ноги замерзали до посинения... Если кто-нибудь от изнеможения не мог продолжать работать, ему отказывали в вечерней порции хлеба... Мы жили и работали как рабы... Однажды, в снежном сугробе были обнаружены несколько замерших до смерти латышских женщин».
При Советской оккупации, даже пение наци онального латышского гимна считалось преступлением и каралось пытками и смертью. Советская власть подвергла системному истреблению видный латвийских политиков, экономистов, писателей. Все миссионерские центры были истреблены, а вся миссионеры, служители и пастора - расстрелянье или сосланы в Сибирь. Из всех преследуемых христианских деноминаций, наиболее жестокому гонении подверглись баптисты и евангельские христиане, так как у них поощрялся индивидуализм и ценились пра ва личности.
Особо жестокой участи подвергались те, кто печатал и распространял христианскую литературу Историческая ирония заключалась в том, что в царской России евангельские христиане считались пособниками революции, а при Советской власти - ей противниками.
На протяжении многих лет Уильям Фетлер выступал против безбожников-коммунистов, и поэтому его имя было очень хорошо известно в Ленинграде и Москве. На Советском радио его называли врагом Советской власти. Коммунисты не могли дотянуться до Уильяма, так как он находился в Америке, зато весь свой гнев они обрушили на его брата, Роберта и его семью.
Роберт был тихим, скромным и высокообра-зованным человеком. Он владел несколькими язы-ками: английским, немецким, русским и латышским. Многие латыши сбежали из страны, когда пришла Советская власть, но Роберт не захотел скрываться. Он намеревался продолжать проповедовать в Храме Спасения, но коммунисты конфисковали церковное здание. Пастор Роберт начал работать в другом месте, оставаясь пастором подпольной церкви.
Но одним ранним утром, 14 июня 1941 года к нему в дом ворвались семь человек. Группа состояла из четырех вооруженных милицейских, двух красноармейцев и военного офицера. Семье Роберта давался один час на все сборы перед тем, как их заберут из дома и отправят в Сибирь. Самому младшему ребёнку Роберта, дочке Маргарите, было ю лет, а старший сын, Борис, учился на архитектора в университете. Сказав, что приказ пришел из самой Москвы, конвоиры затолкнули всю семью в товарный вагон, где уже было много других обречённых, и поезд отправился в долгий путь. Женщины и девочки отправлялись в колхозы, а Роберт и его сыновья - в трудовые лагеря.
Пастор Роберт умер всего через две недели после того, как его определили на непосильный труд в угольной шахте. Ему было только 49 лет. Все сыновья тоже погибли в лагерях. Заключённые погибали в таком количестве, что их хоронили в одной большой общей могиле.
Несомненно, что если бы Уильям Фетлер со своей семьёй остались в Латвии, их постигла бы такая же участь. Друг Уильяма, Джеймс Стюарт, говорил: «Уильям никогда не мог забыть, что он вырвался из пасти коммунистов, а его брат погиб!»
Но как всегда, когда его постигали жизненные потрясения и трудности, Фетлер обращался к Слову Божьему, чтобы обрести правильную перспективу на случающиеся события. Находясь в безопасности в Соединенных Штатах, его не покидала мысль, которую он записал в дневнике: «А как же мы? Для какой цели мы оставлены в живых?» Он имел ввиду себя, свою семью и всех тех, кто по милости Божией избежал смерти от рук коммунистов. Его записи передают глубокое переживание: «Почему их всех взяли, а я остался?» Фетлер имел ввиду не только Роберта, но и всех миссионеров, евангелистов и пасторов, кто стали жертвой коммунистического режима.
Все плоды миссионерского труда Фетлера в северо-восточной и восточной Европе оказались разрушены Советской властью. Все миссионерские центры, имущество и здания были конфискованы, разорены или разрушены; миссионеры, евангелисты, пастора и их паства - сосланы в Сибирь или убиты. Может быть ему тоже стоило сложить руки, прекратить борьбу и сдаться?
В своём дневнике он написал: «На вопрос «почему?» не следует искать ответа. Место Священного Писания, Езекиль 9:8 проговорило ко мне с новой силой ... Мы знаем, почему Езекиль был оставлен. Он был ЗНАМЕНИЕМ для дома Израилева. Иегова имел план и цель для него».