— Господин барон, ну господин барон, ну отпустите меня, мне больно ходить… Кровь… Кровь у меня, вы мне ногу прокололи.
— Заткните его, фон Готт! — крикнул барон, подняв щит и аккуратно выглядывая из-за перил вниз: что там? Как там враги? Где они?
Ну и, естественно, оруженосец не упустил случай поквитаться с ноющим пажом. И раз теперь можно… Он, держа мальчишку за шиворот, с размаха шмякнул им о дубовую дверь, что была тут же. Всё тело и особенно голова пажа звучно ударили в крепкое дерево.
— А-а-а! — ещё громче заорал Виктор, — вы разбили мне лоб… А-а-а… Как вы жестоки! О Боже!
И тут же… Волков сначала не заметил этого… в верхней части двери, в зарешеченном окошке, появилось лицо женщины.
— Кто тут? — спросила она с испугом, сама же, склоняя голову то туда, то сюда, через решётку пыталась рассмотреть, что там происходит на балконе. Она увидела и фон Готта, и генерала.
— А вы кто? — в свою очередь не очень-то вежливо спросил фон Готт и тут же встряхнул ноющего пажа. — Да заткнись ты уже!
Тут и Волков отошёл от перил и заглянул в окошко, чтобы увидеть женщину. А та, взглянув на него, ответила с достоинством — ну, насколько естественно было достоинство говорящего через окошко с решёткой:
— Я маркграфиня Винцлау. А вы кто, господа? Вы, как я вижу, не из холопов этих чудовищ Тельвисов.
— Нет, не из холопов… Я барон фон Рабенбург, — представился Волков, разглядывая большие глаза дамы, словно пытаясь угадать: она — не она, — а это мои люди, меня послал мой сеньор герцог Ребенрее, чтобы я нашёл вас, но сейчас, к сожалению, я вынужден уйти… Я попал в колдовскую западню этой нечестивой семейки и хочу вырваться из замка…
— Генерал! — перебив его, кричит Хенрик, что прикрывал их отход на балконе. — Они идут! Я слышу их! Они уже на лестнице!
— Если мне удастся вырваться из замка, Ваше Высочество, — продолжал барон, бросив на оруженосца быстрый взгляд, — через пару дней я вернусь за вами, мой отряд на подходе, — он кивнул женщине и, заметив страх в её глазах, добавил: — Вернусь за вами после, если даст Бог сейчас вырваться отсюда.
Глава 5
Он не успел сдвинуться с места, как она попросила его:
— Барон… Стойте! Стойте… Не оставляйте меня тут, прошу вас, барон! — женщина просила его так проникновенно, что он не смог уйти и снова остановился у двери, а она продолжала: — Прошу вас, барон, возьмите меня с собой, — буквально умоляла она, — мне нельзя тут оставаться, они убили всех, всех людей из моей свиты, всех, кто был со мною, убили… Они хотят передать меня какому-то человеку… Барон, заберите меня с собой. Прошу вас. Прошу вас… Заберите меня с собой…
Волков смотрит на не старую ещё женщину через ржавые прутья решётки, глаза у неё большие и серые, в них мольба… А ещё неподдельный страх. Она несомненно боялась чёртовых колдунов… И в том числе, боялась, кажется, что он сейчас повернётся и уйдёт. Генерал замирает в нерешительности: ну что за бабьи глупости…Ну куда, куда он мог взять её с собой? Куда? Он сам не был уверен, что выберется из замка. Выберется живым. Ну не для того же его сюда заманили и хотели чем-то опоить, чтобы оставлять в живых.
А ещё он торопился.
— Госпожа, мне некуда вас забирать… — и тут Волков неожиданно понимает, что если ему удастся подпалить сено и дрова под балконами, эти высушенные жарой балконы начнут изрядно полыхать, а значит, и господские покои тоже вспыхнут, а после, это уж и сомневаться не нужно, огонь непременно доберётся и до флигелей на всех этажах… Он мельком осматривает всё вокруг и понимает, что даже дверь, которая отгораживает его от дамы, и та сухая… Да, тут всё сгорит. А герцог, в общем то, отправил его сюда спасать эту женщину, вырвать её из лап, как барон уже убедился, у настоящих злодеев-колдунов, и если он её случайно спалит вместе с замком, это вряд ли будет ему записано в подвиг. А уж как обрадуются тому обер-прокурор и епископ Вильбургский…
«Курфюрст будет в бешенстве… Мягко говоря. А мне ещё его поганых родственничков выселять из дворца в Малене». В общем, выбирать-то ему было особо и не из чего, и он неожиданно для всех закончил:
— Но я возьму вас с собой.
— Господь Милосердный! — воскликнула она. — Добрый рыцарь, вы даже и представить не можете, как я вам благодарна… Сорвите замок, а я соберу вещи, — и она быстро отошла от двери.
Замок был очень тяжёл, но сами полосы железа, которые держал он, крепились к полотну двери уже не крепко.
— Фон Готт, помогите мне, — говорит генерал, стараясь воткнуть лезвие секиры между железной полосой и деревом двери.