Начальником быть хорошо. Можно бросить в карету перину, снять горжет и поножи, вытянуть ноги и… спать. Каретой управляет солдат, рядом с каретой Кляйбер верхом. Волков решил приблизить этого умелого, храброго и расторопного кавалериста. Награду, обещанную за побег из замка, он ему ещё не выдал, но высказал пожелание Брюнхвальду, чтобы тот произвёл Кляйбера в сержанты и подготовил генералу на подпись кавалерийский сержантский патент на имя солдата. Полковник обещал всё сделать, как только выдастся минута. Кавалерист был счастлив, когда о том узнал. Сержант кавалерии — это вам не сержант какой-то там пехоты, это ближний круг рыцарства, почти прапорщик.
В общем, Кляйбер готов был стараться и дальше, пока господин генерал изволил почивать в карете. Тут же недалеко был и Вилли, а впереди отряда ехал майор Дорфус. Он внимательно следил за огнями, что появлялись впереди. То замыкающий сержант отряда капитана Неймана указывал главному отряду направление, чтобы тот не сбился с пути в темноте и тумане, сползавшем с гор. А дорогу перед отрядом Неймана проверял кавалерийский разъезд капитана Вилли. В общем, все они обеспечивали генералу спокойный сон три-четыре часа до самого поворота направо, до подъёма, который вёл в горы на Мемминг.
Время шло уже к утру, было самое-самое предрассветное время, ночные птицы уже смолкли, утренние ещё не проснулись, так как солнце из-за гор на востоке ещё и луча не показало, когда к карете генерала подъехал майор Вилли и, заглянув в темноту кареты, сообщил командиру:
— Господин генерал, Мильке сообщил, что видит огонь на пригорке. Костерок кто-то палит. Пленный говорит, это как раз то место, где сержант колдунов велел выставить секрет.
Волков глубоко спал, как не спал давно, но совсем не выспался, то ли от прежней, многодневной усталости, то ли от горного воздуха.
Он так ещё бы поспал, может, даже до обеда. Но теперь уже пришло его время. Он встряхнул головой и спросил:
— Они, что же, в секрете костёр палят?
— Да то не солдаты, то стража замка, — небрежно пояснил Вилли. — Почём им знать, как должно солдату в секрете быть.
— Для того солдату даны сержант и офицер, что всё ему объяснить и за всем проследить, — назидательно произнёс Волков и тут же крикнул: — Кляйбер, ты тут?
— Здесь, господин, — отозвался кавалерист. Он был рядом с каретой.
— Помоги прицепить горжет и поножи, — распорядился генерал. Волков был близко к намеченной цели, он, кажется, чувствовал серебро колдунов, как будто знал, что оно рядом, и поэтому сон быстро покинул барона, а вместо него появилась присущая всем солдатам, что чувствуют добычу, бодрость. — Вилли, пошлите за Нейманом, пусть подъедет сюда. И пусть едет побыстрее, нам всё нужно успеть, пока туман не начал таять.
Всё делали быстро, к генералу пришёл Нейман и заодно привёл пленного, которого он таскал за собой на цепи, и они всё обсудили.
Не прошло и четверти часа, как капитан Нейман с пятью отборными людьми пешими выдвинулись к тому пригорку, на котором капитан Мильке углядел в ночи костерок.
А ещё через полчаса к генералу приехал от Мильке человек и сообщил:
— Секрет сбили, Нейман говорит, что дорога до самого села свободна.
— Ну что ж, — решил генерал, — пусть Мильке и Нейман заходят в село и, не останавливаясь, идут до самого выхода.
И гонец уехал к передовым отрядам. Барон же стал оглядывать туманные окрестности, давая уставшим за ночь солдатам хоть малость передохнуть, перекусить принесённым с собой, а тут как раз за горами стало светлее, и горные вершины стали из чёрных превращаться понемногу в розовые. Особенно там, где не поросли лесом, а были каменные.
— Дорфус, нам больше стоять нет резона, командуйте «поход», — распорядился генерал.
И колонна двинулась вверх по дороге.
Мемминг был деревней, что растянулась между двух склонов небольших гор, как в ложбине, а единственная дорога, что проходила через неё, уходила дальше в гору на пологий склон; по той дороге никто особо и не ездил, по ней местные гоняли своих коров, лошадей, овец и коз на выпас на соседние живописные зелёные склоны, что поднимались всё выше. О том им рассказал Франц Гифлеор. Теперь, когда шея его была в железе, а цепь от ошейника в немилосердной и твёрдой руке капитана Неймана, врать ему резона не было вовсе. И он, быстрым шагом шедший рядом с конём капитана, старался как мог угодить людям генерала.
Нейман же, как перерезал в секрете троих полусонных стражников фон Тельвисов и выложил их трупы на склон пригорка как назидание, сам со своим отрядом, не останавливаясь, пошёл по дороге вдоль деревни наверх. И по рассвету, по туману, под мычание коров и крики петухов быстро прошёл всю деревню и, выйдя на склон за последним домом, устроил там засаду. Как раз для тех, кто, увидав поднимающийся к Меммингу отряд барона, надумает бежать в горы. Вот их-то и собирался ловить капитан Нейман и его люди. Тому его учил сам генерал перед делом.