Перевод: Хелбрехт
Вёрстка и оформление: Urbasian
Сейчас 41-е тысячелетие.
Десять тысяч лет прошло с тех пор, как примарх Гор обратился к Хаосу и предал своего отца, Императора Человечества, ввергнув галактику в разрушительную гражданскую войну.
В течение ста столетий Империум терпел вторжение ксеносов, внутренние разногласия и вероломное внимание темных богов варпа. Император неподвижно восседает на Золотом Троне Терры, психическом бастионе против адских сил. Только Его воля зажигает Астрономикон, связывая Империум воедино, но за все это время Он не произнес ни единого слова. Без Его руководства человечество далеко отклонилось от пути просвещения.
Светлые идеалы Эпохи Чудес увяли и умерли. Жить в это время - ужасная судьба, когда существование в тяжелом рабстве - лучшее, на что можно надеяться, а быстрая смерть рассматривается как величайшее милосердие.
В то время как Империум продолжает свой неизбежный упадок, Абаддон, последний истинный сын Примарха Гора, а ныне Воитель, достиг кульминации плана, который разрабатывался тысячелетиями, разрывая реальность по всей ширине галактики и высвобождая неслыханные силы. Наконец-то, кажется, после столетий доблестной борьбы, гибель человечества близка.
В эту тьму проникает бледный луч света. Примарх Робаут Жиллиман был пробужден от смертельного сна инопланетным колдовством и тайной наукой. Вернувшись на Терру, он решил исправить этот ужасный дисбаланс, победить Хаос раз и навсегда и возобновить великий план Императора для человечества.
Но сначала Империум должен быть спасен. Галактика расколота надвое. С одной стороны, Империум Санктус, осажденный, но непокорный. С другой стороны, Империум Нигилус, потерянный в ночи. Могущественный крестовый поход был призван вернуть Империум и восстановить его славу. Все человечество готово к величайшему конфликту века. Неудача означает вымирание, а путь к победе ведет только к войне.
Это эпоха Индомитус.
Первая глава
ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ
Давление с хлопком выровнялось и штурмовые рампы “Властелина” с лязгом опустились на палубу Палатинского ангара. Пандусы были зафиксированы в боевом положении – жёсткое падение, никаких амортизаторов – не самый лучший выбор, когда посещаешь последнего верного примарха, но тетрарх Децим Андродин Феликс не был в настроении для тонкостей.
Феликс вышел из боевого корабля первым, за ним по пятам следовали Избранные Веспатора. Это были его телохранители, десять космических десантников в доспехах различных цветов, по одному от каждого Ордена Щитов Ультрамара. Они представляли собой пёструю толпу, бросавшую вызов некоторым чувствам, объединённые только украшавшим их левые наплечники золотым символом тетрарха. Их ботинки громко звенели, когда они рассредоточились, держа оружие наготове. Даже на борту флагмана примарха они осматривались в поисках угрозы. Каждый из них был повелителем битвы, и они не могли легко избавиться от военных привычек.
Феликса ожидала небольшая делегация немодифицированных людей. Из-за знамён и паривших сервочерепов им навстречу поспешил камерарий. Каким бы маленьким и слабым ни казался этот человек, он смело встал на пути гигантов Ультрамара, заставив их остановиться.
– Милорд Феликс, добро пожаловать обратно на “Честь Макрагга”. – Камерарий изобразил быстрый, но безупречный поклон. – Позвольте мне направить вас в покои, которые приготовил для вас примарх, где вы можете освежиться. – Чиновник окинул критическим взглядом повреждения, покрывавшие боевые доспехи каждого космического десантника. – И, возможно, привести себя в порядок?
Суетливое заявление суетливого маленького человечка. Феликс не собирался рычать, но раздражённый звук всё же вырвался из вокс-передатчик его шлема:
– В этом нет необходимости. У меня срочное дело. Я встречусь с примархом прямо сейчас.
– Он просит вас немного подождать – он знает о ваших усилиях в Альвейро и очень рад, что вы пришли к нему, но просит вас дождаться его вызова для надлежащей аудиенции.
– Прямо сейчас, – твёрдо сказал Феликс. – Я командующий Восточной четверти Ультрамара. Моё дело не может ждать.
– Милорд… – начал человек, но Феликс перебил его.
– Вы сказали, что он просит.
– Да, милорд, – согласился камерарий.
– Тогда скажите, велел ли имперский регент проследовать мне в мои покои? – спросил Феликс. – Вы озвучиваете мне приказы или предложения?
Чиновник колебался:
– Ваш комфорт и благополучие всегда на первом месте в мыслях имперского регента...
– Не приказы, – сказал сержант Комин, командир гвардии Феликса, чьи доспехи были красно-белыми, как у Сынов Орара. – Я правильно вас понял, камерарий?
Спокойствие мужчины не изменилось.
– Не приказы, – признался он.
– Тогда отведите меня к нему. Прямо сейчас. – Феликс наклонился вперёд, вес брони и генетически сконструированной плоти с холодным стеклом вместо глаз. Суставы доспехов “Гравис” угрожающе заурчали. От него по-прежнему пахло войной, кровью, маслом и огнём. Мало кто из людей устоит перед чем-то подобным.
У камерария было железное сердце, и поэтому даже подчинился он с изяществом. Он снова поклонился, на этот раз ещё медленнее, и отступил в сторону.
– Я провожу вас, милорд. Я…
– Не беспокойтесь, камерарий, я знаю дорогу.
– Тогда я пошлю впереди вас герольдов, чтобы объявить о вашем прибытии.
– Если вы настаиваете, – сказал Феликс. – Если они не отстанут.
К этому времени он уже двигался.
Герольды бежали в ногу с космическими десантниками, упрямо выкрикивая имя и звания тетрарха в каждом зале и коридоре, пока они поднимались из Палатинского ангара в Дворцовый шпиль, личные владения Робаута Жиллимана.
Прошло несколько месяцев после Освобождения Пармениона и битвы в Гекатоне. Флот-примус добился больших успехов в изгнании сил Мортариона из Ультрамара, но оставалась одна решающая кампания. Садовый мир Иакс, эпицентр порчи, по-прежнему находился в руках врага. Феликса не отозвали для участия во вторжении, но, хотя данное обстоятельство могло бы объяснить его ярость, не это являлось причиной. Феликс злился по более тёмной причине.
– Дорогу Дециму Феликсу! Дорогу тетрарху Веспатора, повелителю Восточных марок! – на одном дыхании кричали герольды. Их объявления вызвали некоторое замешательство, поскольку в коридорах царило оживлённое движение, и Избранные двигались так же легко, как бык-грокс, их шаги гремели по “Чести Макрагга”, словно артиллерийская канонада. По привычке Жиллиман держал дворец пустым, когда мог; даже такому необычному существу, как примарх, требовалось личное пространство, как и любому человеку. Но сейчас, во время визита Феликса, дворец был полон спешивших писцов и властителей. Мужчины и женщины, с которыми сталкивались Избранные, похоже, не привыкли к космическим десантникам и спешили уйти с их пути, несмотря на свои высокие звания. Все они были лордами и леди какой-либо адепты, потому что к этому времени Феликс и его спутники находились уже глубоко в шпиле, куда заходили только возвышенные и их слуги.
– Мне кажется, – обратился Комин к Феликсу по воксу, – или это место заражено бюрократами?