– “Заражено” – не то слово, которое я использовал бы для таких ценных имперских слуг, – сухо ответил Феликс. – Но, по сути, твоё наблюдение верно. Это не единственная война примарха. За пределами Пятисот Миров продолжается Индомитский крестовый поход. Он скоро завершит дела в Ультрамаре. Он готовится двигаться дальше, как только будет нанесён последний удар по Иаксу.
Они направились прямо в личный скрипторий примарха, из долгого общения с Жиллиманом Феликс знал, что это его любимое место. Герольды, очевидно, тоже ожидали, что имперский регент будет внутри, и не возражали, но расспрос историторов показал, что примарх находится в другом месте, и они были перенаправлены дальше вверх, в Палату Империус.
Они поднялись на лифтах на вершину Дворцового шпиля Жиллимана. Здесь располагался купол из бронестекла, место встречи по самым важным вопросам. Феликс хорошо это знал.
Он повёл своих людей по сводчатому коридору, украшенному и высокому, как неф собора. Когда они приблизились к большим дверям в палату Империус, двадцать воинов Виктрикс Гвардии Жиллимана вышли из помещений по обе стороны и встали перед воротами, образовав идеальный полукруг, и остановили продвижение Феликса. Они топнули один раз, опустили щиты, а затем с лязгом соединили их вместе, представив тетрарху украшенную черепами и крыльями синюю стену из керамита. В центре они оставили брешь, достаточно широкую, чтобы мог пройти один космический десантник, и через неё шагнул Сикарий, некогда капитан второй роты Ультрадесанта, а теперь командир личной гвардии Жиллимана. Он вышел без шлема и остановился перед Феликсом.
– Приветствую, тетрарх Феликс, – сказал Сикарий, слегка склонив голову. Он сжимал рукоять меча. Его рука никогда не отходила далеко от оружия, либо лежала на навершии, либо играла с украшением. Сикарию никогда не нравилось держать клинок в ножнах, и, похоже, эта привычка только усилилась после возвращения из варпа. – Чем мы обязаны вашему присутствию?
– Я думаю, вы знаете чем.
Сикарий внимательно посмотрел на Феликса:
– Знаю, тетрарх? Просветите меня.
Феликс посмотрел на него сверху вниз. Сикарий был необычен для столь высокопоставленного космического десантника тем, что пока не пересёк Рубикон Примарис. Он был старше Феликса, по крайней мере, с точки зрения активной службы, хотя, если считать даты рождения, у Феликса было больше лет, чем почти у каждого живого человека.
– Примарх. У него мой пленник. Пропустите меня.
– У него, – согласился Сикарий, но не отступил. Избранные Веспатора и Виктрикс Гвардия смотрели друг на друга. В воздухе повисло напряжение. Куда бы ни направлялись Адептус Астартес, насилие всегда сопровождало их. Между ними не было ненависти, зато присутствовало агрессивное любопытство. Обе группы хотели испытать себя друг против друга.
Феликс посмотрел поверх более низкого воина на двери палаты:
– Регент ждал меня?
Сикарий склонил голову:
– А как вы думаете, брат? Он – примарх.
– Тогда он предвидит каждый мой поступок.
– Это не ваш недостаток, уверяю вас, – сказал Сикарий.
– Он когда-нибудь заставлял вас чувствовать себя дураком, капитан? – спросил Феликс.
Сикарий фыркнул:
– По сравнению с ним, тетрарх, мы все дураки. Иногда я удивляюсь, как он нас терпит. Мы должны казаться ему такими ограниченными.
Феликс протянул руку и расстегнул зажимы шлема, снял его и вытащил из-под капюшона “Грависа”. Его лицо было шершавым от высохшего пота. Он не снимал броню уже несколько дней. Он намеревался помыться до прибытия, поскольку по стандартным меркам Альвейро находился в шести днях пути от Иакса, но варп был непредсказуем вдали от успокаивающего присутствия примарха во время штормов, и путешествие завершилось за считанные минуты.
Возможно, судьба. Феликс ожидал, что приедет, когда уже всё закончится, чтобы выплеснуть ярость после этого факта. Он не был готов к тому, что происходило сейчас. Он подозревал руку ухмылявшихся богов в ходе событий, подталкивавших его и его господина к конфликту.
– Никогда не сомневайтесь в нём, – сказал Сикарий. – Я думал, что вы достаточно долго были его советником, чтобы знать это.
– Был. Но это работает и против меня, потому что я иногда забываю, что он не человек.
Суровое лицо Сикария не изменилось:
– Как и мы.
– Он собирается допросить моего пленника. Таково его намерение, не так ли?
– Это ему решать, брат, – ответил Сикарий. Он посмотрел на Избранных, они не подняли оружие, но и не держали в покое. – Пусть ваши люди уйдут. Они могут подождать в передней по левому борту. Там достаточно для них места. Похоже, у вас есть несколько опытных воинов. Мы должны испытать себя и наших людей друг против друга. Вы завоевали высокую репутацию.
На лице Сикария не было ни намёка на улыбку, когда он делал предложение. Оно не было продолжением братства, а исходило из желания проявить себя против каждого встречного.
Феликс проигнорировал приглашение.
– Значит вы собираетесь пропустить меня к нему? – Ещё одна неожиданная возможность. Он думал, что ему придётся воспользоваться своей властью, поскольку он был старше Сикария по званию. Даже сражаться. Он был готов.
Сикарий был гораздо более флегматичен и пожал плечами. Его доспехи заурчали, когда наплечники сдвинулись с места.
– Я не позволю вам ничего сделать, тетрарх. Вас принимают по прямому приказу примарха. – Измученное битвой лицо Сикария стало менее суровым; в уголках глаз даже появился намёк на улыбку. – Вы были правы. Он ждал вас.
Двери палаты Империус широко распахнулись в темноту. Люменов не было, но ставни были открыты, впуская бледный свет звёзд из высоких окон в стенах. Как и купол над головой, почти все стены были из бронестекла, и их было достаточно много, чтобы предоставить практически полный обзор корабля, от его гигантского похожего на плуг тарана до внешних краёв двигателя размером с город. Феликс остановился, на мгновение опешив. Не существовало лучшего способа увидеть “Честь Макрагга”, один из последних оставшихся в галактике линейных кораблей типа Глориана, чем увидеть его из палаты Империус, и он был покорён его величием. Флагман примарха был настолько огромным, что не поддавался описанию. Его окружало множество более массовых кораблей, ядро ударной группы Альфа, главный наконечник копья флота Индомитского крестового похода. Но эти другие, хотя и огромные сами по себе, являлись всего лишь осколками металла в сравнении с “Честью Макрагга”. Не осталось людей, которые могли бы построить что-то подобное. Наука была утрачена. Воли не хватало. “Честь Макрагга” представляла собой пережиток лучших времён, чудовищное оружие из более возвышенной эпохи, и в этом она ничем не отличалась от своего хозяина.
Робаут Жиллиман находился в дальнем конце зала, рядом с приподнятым партером, где заседали члены совета Экстерра. В этот момент никто не присутствовал, и помещение было совершенно пустым, если не считать примарха, отчего оно казалось ещё больше, несмотря на все кресла и троны, которые занимали пол.
Жиллиман стоял одинокой фигурой на фоне звёзд и кораблей. Примарх не смотрел на них, перед ним было гололитическое световое плетение, изображавшее планету, и именно ему он уделил всё своё внимание. Гололит освещал его лицо тусклым светом, придавая пепельный оттенок. Даже с дальнего конца зала Феликс узнал Иакс. Характерные особенности поражённой болезнями Нургла планеты были ясно различимыми и, казалось, заражали примарха самим своим отражением.