– Первые ходы игры, – заметил Кольцюань.
– Наш матч в регицид продолжается. Несомненно, так будет всегда, – сказал Жиллиман. – Было бы слишком просить вселенную позволить мне просто убить его.
Жиллиман наблюдал за космической битвой, если столь слабое сопротивление было достойно такого названия. Флот Мортариона разваливался на части. С командной палубы стало ещё более очевидным, что это была тактика втягивания, а не согласованные усилия по победе. Самые большие и наиболее ценные корабли уходили, а ведущие суда уже скрылись за горизонтом Иакса. То, что осталось, было кораблём среднего размера и гранд-крейсером, на котором они в настоящее время находились.
– Он намерен убить как можно больше космических десантников, – сказал Жиллиман. – Большинство этих кораблей подготовлены для подрыва. Дорогостоящий гамбит, но Мортарион всегда разыгрывает карту истощения.
Жиллиман связался с командованием флота и отдал приказ всем абордажным группам немедленно отступить, а кораблям уйти на безопасное расстояние.
– Интересно, где находится этот мерзкий пёс, которого он называет сыном? Тиф командует самым большим чумным флотом. Его присутствие создало бы некоторые трудности.
– Жаль, что его здесь нет, милорд, – сказал Кольцюань. – Я могу вспомнить мало других предателей, которых убил бы с большей радостью.
Последние члены человеческой команды были казнены, и кустодии начали готовиться к экстренному телепортационному извлечению, в то время как Виктрикс Гвардии предстояло вернуться на корабле. Доктрина требовала, чтобы Жиллиман отошёл в центр группы Кольцюаня, но он остался у окулуса, глядя на Иакс. Он вспомнил сине-зелёный драгоценный камень посреди космоса, идеальный мрамор, пример даже для Ультрамара, как человечество могло жить в гармонии с окружающей средой. Мортарион специально нанёс удар в это место, чтобы ранить его. Жиллиман почувствовал, как у него сжались челюсти. Всё, что он мог сейчас видеть, были облака цвета желтушной кожи. От галактической красоты до плачущей раны на теле реальности. Его гнев рос, но именно этого и добивался брат.
– Телепортационный захват установлен, – произнёс один из Виктрикс Гвардейцев.
– Тогда немедленно забирайте нас. Сикарий, поторопись вывести своих людей с корабля.
– Да, милорд.
Жиллиман не сводил взгляда с разорённого сада, пока дуги силы потрескивали по его доспехам. Металлический запах энергии варпа заполнил чувства. Последовала вспышка, это бесконечное мгновение небытия, когда он ощутил, что его душу зовут присоединиться к широким морям варпа, затем пульсация, и он внезапно оказался на борту “Чести Макрагга”, обрывки коронных разрядов свисали с его рук и ног, а глазные линзы покрыла паутина варп-инея.
Бригады обеззараживания медленно вышли вперёд в защитных костюмах против повышенной опасности. Широкие сопла распылили антисептик на него и остальных вернувшихся. Конклавы человеческих псайкеров раскинули свои силы по залу, поскольку не все болезни Чумного бога подчинялись физическим законам.
Когда Жиллиман прошёл первые этапы очищения, он связался по воксу с командной палубой.
– Хестрин, – произнёс он. – Как дела?
– Мы отходим на безопасное расстояние в соответствии с вашими приказами, милорд, – ответил магистр флота.
– Удалось зафиксировать какие-либо цели на поверхности? – спросил Жиллиман, уже зная ответ.
– Никак нет, милорд, у нас нет никаких указаний на особенности поверхности за пределами провинций вокруг Первой Высадки. Более восьмидесяти процентов планеты недоступны для наших ауспиков. Я приказал попробовать ясновидящим, но астропаты тоже сообщают об отсутствии успеха. То, что они видят, находится не там, где должно быть, и движется.
– Значит всё так как я и предсказывал, – сказал Жиллиман. – Иакс настолько пропитан варпом, что география стала бессмысленной. Мы должны спуститься на поверхность.
Он поднял руки, чтобы предоставить антисептическим струям доступ к суставам подмышек. Его боевой доспех был забит химикатами. Полная дезактивация займёт больше часа.
– Первый из вражеских кораблей самоуничтожился, милорд.
– Трансляцию в шлем, – приказал Жиллиман.
В его поле зрения появилось изображение космоса в миниатюре. Угасавшее свечение плазмы ознаменовало гибель первого корабля. Пока он наблюдал, взорвался ещё один, примарх внимательно следил за его ослепительной смертью. Его внимание переключилось на список потерь, прокручивавшийся в другой части шлема. Он обнаружил, что его гнев на Мортариона удвоился. Разместив эти корабли именно так, демонический примарх заставил его выбирать между жизнями космических десантников и подданных на планете внизу.
– Как только они закончат с этим жалким фейерверком, встаньте на геостационарный высокий якорь над Первой Высадкой. Приготовьтесь к ограниченному боевому десантированию в окрестностях столицы и дайте мне несколько карт этого места. Атака главного космического порта Иакса начнётся по моей команде.
Новый сигнал подключился к разговору Жиллимана с Хестрином. Офицер-диспетчер флота, судя по символу, приложенному к запросу связаться.
– Говори, – произнёс Жиллиман.
– Милорды, извините, что вмешиваюсь, но несанкционированные силы уже приближаются к целевой планете.
– Кто и чьей властью заявил право на высадку? – спросил Жиллиман.
– Это милитант-апостол, милорд, – ответил офицер. – Он ведёт свой крестовый поход и взял с собой кадианский четыре тысячи двадцать первый. Он ссылается на право Белли Примус Адептус Министорум, утверждая, что власть Самого Бога-Императора оправдывает нападение.
Жиллиману пришлось сдержаться, чтобы не выдать свой гнев.
– Спасибо, что сообщили мне. – Примарх прервал связь. – Ты можешь хотя бы отозвать кадианцев, Исайя?
– Они не находятся ни под чьим непосредственным командованием, – ответил Хестрин. – Когда они присоединились к крестовому походу, они почти сразу же поклялись служить милитант-апостолу, и он принял их клятву. Мы можем приказать им вернуться, но они не обязаны подчиняться. – Хестрин некоторое время молчал прежде чем продолжил: – Вместо этого мы можем повредить их корабли, милорд.
Жиллиман почувствовал необычайную ярость:
– И рискнуть подарить Церкви мученика, а моим недоброжелателям доказательство моего презрения к их убеждениям? – сказал примарх. – Какова его цель?
В качестве ответа Хестрин проиграл Жиллиману короткий отрывок из аудекса. Голос Матьё стал более резким после событий на Парменионе. Он больше не сдерживал свой фанатизм. Жиллимана это не удивило, поскольку он сам не мог толком объяснить, что произошло в битве в Гекатоне.
– Во славу Императора мы высадимся первыми! – кричал Матьё. – Во славу примарха, мы захватим порт!
– Значит космический порт, – сказал Жиллиман. – Оставьте его в покое. Он может избавить нас от необходимости сражаться за порт самим. Я лично разберусь с ним, если он переживёт высадку. – Он на мгновение задумался. – Пошлите ударный корабль, чтобы прикрыть его спуск. Пусть ему не причинят вреда. Подготовьте мой дипломатический барк, а не “Аквилу Респлендум”. Мы идём с протянутыми ветвями мира. Я приземлюсь сам, как только закончится очистка.