Опустошение быстро распространялось, настигнув всех, кроме самых быстрых нурглингов, пока всё вокруг не покрылось вонючей тиной.
Он прищурился, вглядываясь демоническим зрением в варп, и увидел, что ни одна из душ мёртвых бесят не выжила.
– Она работает, – прошептал он. – Она действительно работает! – Он пританцовывал, шлёпая защищёнными костюмом ногами по останкам своих слуг.
На этот раз Ку’Гат Чумной Отец позволил себе улыбнуться.
Это длилось недолго. Он довольно скоро опомнился, снова нахмурился и заткнул пузырёк пробкой. Гигантские улитки уже скользили в зал, чтобы поглотить останки нурглингов.
– Мортарион, – произнёс он. – Я должен вызвать его. Он должен сам прийти сюда!
С небольшой гордостью и небольшой поспешностью Ку’Гат связался со своим союзником.
Восемнадцатая глава
КРЕСТОВЫЙ ПОХОД СВИДЕТЕЛЕЙ
Прошло несколько дней, и подготовка к битве с воинами Мортариона шла полным ходом. Башни Первой Высадки сотрясались, когда корабль за кораблём пролетали в небесах, унося испуганных жителей города в относительную безопасность боевых групп флота-примус; другие спускались, доставляя космических десантников, танки и боевые автоматы легио Кибернетики. Большую часть этого времени Жиллиман находился наедине со своими военачальниками, и именно во время одного из таких многочисленных совещаний в дверь стратегиума постучали. Тихие разговоры между кустодиями, космическими десантниками и командирами групп стихли, и Жиллиман приказал открыть двери. Никто, кроме Виктрикс Гвардейцев, не имел разрешения стучать в них.
Впустили смертного посыльного, он предстал перед примархом, дрожа от страха из-за сообщения, которое должен был сообщить.
– Лучше бы это было что-то важное, – произнёс Кольцюань. – Есть постоянный приказ о том, чтобы примарха не беспокоили.
– Мне очень жаль, милорды, – сказал посыльный. – Но новости, которые я принёс, самые важные. Тетрарх Феликс велел мне прийти.
– Тогда выкладывай всё с чем пришёл, – сказал Кольцюань. – Нам нужно выиграть войну, а ты нас задерживаешь.
Мужчина затрясся от враждебности кустодия, но сумел заговорить.
– Милитант-апостол Матьё пытается покинуть город.
Жиллиман посмотрел на него так внимательно, что посыльный, казалось, мог раствориться в луже пота.
– Сейчас? – спросил примарх. – Где Феликс?
– В Вечнозелёной башне, милорд, над барбаканом Пушинари.
– Теперь он зашёл слишком далеко! Давайте исправим нашу ошибку, – сказал Кольцюань. – Я сверну шею этому тощему проповеднику, клянусь.
– Ты ничего не сделаешь. Никто из вас ничего не сделает. Вы все останетесь здесь, – сказал Жиллиман своим генералам. – Я сам разберусь. – Стоявшие у двери Виктрикс Гвардейцы хотели пойти с ним, но Жиллиман остановил их жестом: – Я сказал, что сам разберусь. – И он ушёл.
Жиллиман вышел из дворца Цветов и направился по кратчайшему пути через людные переулки на окраину города. Он переступал вырезанные для смертных ступеньки по пять за раз, отодвигая людей, стоявших в очереди, чтобы покинуть город. Те, кто был ближе всех, отшатывались, ошеломлённые его присутствием и напуганные его мощью, но вдали поднялись крики, и толпы собирались, чтобы посмотреть на него.
Он подошёл к Спиральному пути, который огибал город, направился вниз и вышел на широкую платформу, вырезанную в вершине одного из городских утёсов на третьем ярусе обороны. Макропушка безмолвно примостилась посередине, из-под брезента торчало заткнутое дуло. Платформа сужалась к выходившей на равнину точке, и сбоку от неё, словно цеплявшееся за скалу дерево, возвышался наблюдательный пункт. Он был рассчитан на людей, и поэтому Децим Феликс наблюдал с парапета.
На горизонте из космического порта с ворчанием взмыл в небо тяжёлый грузовой корабль.
Жиллиман подошёл и встал рядом с тетрархом, отчего стоявший на посту солдат чуть не выронил от удивления магнокуляр.
– Децим, – произнёс Жиллиман.
– Милорд Жиллиман, – сказал Феликс. – Вы видите нашу проблему?
Жиллиман кивнул. Единственные городские ворота находились в двух тысячах футов ниже. Утёс со статуями, дворцами и оборонительными сооружениями, вырезанными прямо в скале, исчезал в тумане, и на полпути вниз протянулась стена второго яруса, но даже сквозь всё это он видел военный поезд Матьё и его собравшееся воинство. Они заполонили выступавший из горы барбикан, огромный подземный замок, занимавший квадратную милю. Стены соперничали со стенами крепости Геры, а привратные башни были чудовищными и жестокими, словно наконечники копий, и хорошо оснащёнными оружием.
– Похоже, милитант-апостол хочет сам освободить планету, – заметил Феликс.
– Это не всё, что он хочет освободить, Децим, – сказал Жиллиман.
Феликс недоумённо посмотрел на своего генетического отца:
– Я не понимаю, милорд.
– Он хочет освободить мою душу, – тихо сказал Жиллиман.
– Тогда какие ваши приказы? Стражи города остановили милитант-апостола. Он в ловушке. Ворота заперты.
– Как он отреагировал?
– Безмолвствует, – ответил Феликс.
– И чего он хочет?
– Чтобы ворота открылись, и ничего больше. Он сказал моим людям, что ему дано святое задание и что он должен сразиться с последователями Чумного бога. – Феликс замолчал, а затем продолжил: – Милорд, с ним тысячи горожан. Они присоединились к его крестовому походу. Он задерживает эвакуацию. Он безумен.
– Субъективное суждение. Он думает то же самое обо мне, – сказал Жиллиман, продолжая смотреть вниз.
Послышалось жужжание, когда Феликс усилил увеличение глазных линз:
– С ним полк полковника Одрамейера. Также несколько подразделений Адепта Сороритас. Другие. В его воинстве много людей, которые покинули посты ради него.
– Тогда у него, возможно, есть шанс, – сказал Жиллиман, продолжая смотреть и тихо говорить. Его пальцы слегка сжались, затем расслабились, пока он подумал.
– Значит, вы хотите его отпустить? Он берёт с собой много людей, которых лучше использовать в другом месте.
– Что ты хочешь, чтобы я сделал, Феликс? – спросил Жиллиман. – Если мы выступим против него, он будет сражаться. Он был прав, вред, который это причинит, неисчислим. Он переиграл меня. Я должен оставаться доволен тем, что он на нашей стороне. Он может чего-то добиться, и хотя мы с ним можем расходиться во мнениях о происхождении явлений, которым мы стали свидетелями в этой кампании, нет никаких сомнений в их реальности.
– Значит, вы хотите, чтобы они продолжили? – спросил Феликс.