– И держитесь подальше от любого вторичного излияния, которое может дать его тело, или вы тоже умрёте.
– Могучий дар.
Ку’Гат кивнул:
– Возможно, его создание понравится Дедушке, и он, наконец, простит меня. Знаете, он наблюдал за мной, когда я закончил. Огромный глаз в небе!
– Насколько я слышал, ты у него в милости, – сказал Мортарион, который не мог сдержать раздражения теперь, когда ему показали обещанное оружие, и выглядел почти впечатлённым.
– Тогда, возможно, я смогу наконец простить себя за ошибку моего рождения, – сказал Ку’Гат. – С этой болезнью я заслужил своё имя. Я – Чумной Отец, окончательно и бесповоротно. Так что, как видите, ей не нужен причудливый контейнер, чтобы подчеркнуть её ценность. Что-то подобное, – Ку’Гат снова указал на украшения Мортариона, заставляя нурглингов примарха задрать носы, – только уменьшило бы её славу. – Ку’Гат встряхнул пузырёк, отчего маленькие пылинки света затанцевать в ярком сиянии чумы. – Это подходящий сосуд. Простой, грязный, эффективный, как и все лучшие дары Нургла, и я дарю его вам. – Ку’Гат снова протянул флакончик Мортариону. – Так что я заслужил немного больше уважения. Пожалуйста. – Его голос был ровным и твёрдым. Несмотря на его высокое положение в иерархии мора, ему потребовалась вся его воля, чтобы противостоять демоническому примарху.
Мортарион взял Божью болезнь, взвесил пузырёк в руке, затем убрал его:
– Понял, отец чумы. Ты хорошо помог мне, мой союзник, и скоро мы оба пожнём плоды удовольствия Нургла.
– Ну, – сказал Ку’Гат. – Нам лучше поторопиться. Если мы сможем завоевать Ультрамар, это принесёт нам много славы в саду, но если мы потерпим неудачу, и не прислушаемся к боевым горнам, призывающим всех вернуться в звёзды Бедствия, тогда мы оба пострадаем за это.
Изменение настроения Мортариона было мгновенным и пугающим. Прежде чем Ку’Гат смог понять, что происходит, сжимаемая двумя руками Тишина со свистом пронеслась в воздухе. Она замерла на расстоянии пылинки от носа Ку’Гата, где задрожала от силы, которую Мортарион был вынужден использовать, чтобы остановить её продвижение, металл клинка косы длиной в ярды загудел.
– Не говори мне об этой новой войне, – прорычал он.
– Но, лорд Мортарион, сам Нургл велит, чтобы мы...
Небольшой цепной клинок на кончике Тишины с жужжанием пришёл в движение.
– Не говори о ней, – прошипел Мортарион. – Неужели Дедушка думает, что я не смогу защитить свои собственные владения? Тиф возвращается с первой чумной ротой и не только. Никакая армия демонов не сможет противостоять ему.
– Он идёт не по вашей воле, милорд, а по воле Нургла. Вы обманываете себя. Тиф внял призыву, и мы тоже должны. Щедроты Нургла бесконечны, и он больше склонен к великодушию, чем к гневу, но ему нельзя перечить, никогда!
Тишина придвинулась бесконечно близко. Достаточно близко, чтобы Ку’Гат задался вопросом, переживёт ли его душа Нерождённого контакт с ней.
– Ты решил служить мне, чтобы выслужиться самому. Сделай это, или я убью тебя. Или свяжу тебя своей волей. В косе найдётся место для ещё одного демона, – сказал Мортарион. – Мы закончим эту войну. Мы её выиграем. Затем мы займёмся другим. Нургл будет доволен нами. Другого исхода не будет. Я делаю то, что хочу. Я не являюсь ничьим рабом. Не Императора и не Нургла. Ты решил помочь мне, так помоги же мне. Понял?
Ку’Гат перевёл взгляд на медную кадильницу в навершии оружия. Там было заключено другое существо, очень похожее на него. Ку’Гат не сомневался, что Мортарион может поработить и его. Он сглотнул. Его язык внезапно стал ужасно сухим.
– Понял, – ответил Ку’Гат.
Мортарион совершенно неподвижно держал Тишину перед лицом Ку’Гата, затем отдёрнул её и снова поставил основанием на пол.
– Я рад, что мы пришли к взаимопониманию. Не волнуйся, Чумной Отец, – произнёс Мортарион без гнева. – Все идёт по плану.
– Возможно, я смогу помочь вам с ним, – сказал Ку’Гат, стремясь вернуть расположение.
– И каким же образом? – презрительно спросил Мортарион. Он считал Ку’Гата бражником болезней и только.
– У меня есть информация.
– Какая информация?
Ку’Гат заговорщически подмигнул, но только всё испортил, потому что его выпученный глаз выскользнул из глазницы. Он поспешно засунул его обратно.
– Сплетнеслиз рассказал мне её, вы его знаете?
Мортарион бросил на Ку’Гата испепеляющий взгляд:
– А должен?
Ку’Гат поджал губы:
– Я не удивился бы, Сплетнеслиз полезен. Он – маленькое существо, очень незначительное, не имеющее никакого значения для таких, как вы или я, – сказал он, небрежно обведя рукой вокруг, – но у него есть преимущество, потому что он ходит невидимо и незаметно. Его способности как шпиона весьма примечательны.
– Этот Сплетнеслиз принёс тебе новости?
– Принёс, – гордо сказал Ку’Гат. – Я сказал ему это сделать. Я отправил его в Первую Высадку, где он подслушал, как сын Анафемы, эм... ваш брат, – быстро добавил Ку’Гат, – излагал свою стратегию. За целую вечность он оказал мне много ценных услуг и доложился незадолго до того, как я завершил болезнь.
– Тогда приведи его ко мне, чтобы я мог подробно расспросить его.
Лицо Ку’Гата стало несчастным, как никогда:
– Увы, мой слуга мёртв, убит ведьмаками Анафемы. Сплетнеслиз сплетничал в последний раз.
– Тогда, – сказал Мортарион, – какая польза от того, что он сказал?
Ку’Гат умиротворяюще поднял толстые руки с опухшей кожей:
– О лорд несравненного могущества, я прошу вас, пожалуйста, успокойтесь. Он ничего не сказал им перед смертью. Как он мог это сделать, когда его поджарили до хрустящей корочки в огне их колдовства? Я почувствовал, как он умирает, это вызвало у меня самую приятную изжогу. Я обещаю вам, что они ничего не узнали, в то время как я, – Ку’Гат облизнул чёрные губы, – я узнал всё.
Аура Мортариона замерцала энергиями, чёрными и фиолетовыми, как пламя, которым они были для глаз Ку’Гата, и в их танце он увидел вернувшееся желание Повелителя Смерти убить его.
“О Повелитель Смерти, – подумал Ку’Гат, – твоё вымышленное имя говорит обо всём – ты никогда не станешь таким могущественным, каким мог бы стать, потому что смерть – это лишь половина от щедрот Дедушки. Без перерождения какая польза от смерти? Вот почему ты проигрываешь”.
Он не передал эту мысль полудемону.
– Сказать вам или нет? – спросил Ку’Гат под немигающим взглядом Мортариона.
Повелитель Смерти немного расслабился, сгорбившись, с кожей трупного цвета и усталый: