Они выжгли пары, когда устремились к новой цели, выставив её на всеобщее обозрение.
– Трон Императора, – произнёс Комин. – Вот такое я точно не желал увидеть.
Гора гнили высотой в двести футов неуклюже приближалась к городу, стеная и завывая. Плазменные лучи превратили её переднюю часть в пар, и она закричала, как тысяча людей, умиравших от боли. Она продолжила тащиться вперёд, хотя одно плечо обуглилось до кости, а нижняя конечность-плавник согнулась, но чудовище двигалось с целеустремлённой решимостью, словно водный зверь, направлявшийся к месту нереста на берегу.
Когда оно приблизилось, стало видно покрывавшие тело сочившиеся жидкостью отверстия. Из них выпали коконы, соскользнули на землю и выпустили демонов, которых называли зверями Нургла. Казалось бесконечный поток этих тварей скакал вокруг горы плоти, нетерпеливый, как играющие щенки. Они проскочили сквозь ряды Гвардии Смерти, нарушив их строй и сбив некоторых из них с ног в своем энтузиазме, впрочем, чумные десантники не пострадали от ядов, которые источали звери, и поднялись, ворча, как только те ушли.
Ещё больше орудий повернулось, целясь в чудовище размером с холм, потому что, если оно доберётся до первой стены, то без сомнений проломит её. По всему второму ярусу дёрнулись от отдачи стволы макропушек. Снаряды размером с автомобиль врезались в него, вырывая в теле гигантские кратеры, которые наполнились водянистой кровью. Оно скорбно замычало и встало на дыбы, обнажив испещрённую струпьями и сыпью нижнюю сторону, и бедро мускулистой, покрытой слизью ноги моллюска. Теперь стреляли уже орудия всей крепости, разворотив его грудь и живот. Поток жидкости залил всё перед ним, и чудовище рухнуло замертво, его крошечные дети нюхали его труп и мяукали.
Со стен донеслись радостные крики, слышные даже сквозь шум битвы. Феликса на мгновение избавили от жара плазменного разряда, когда Дел выпустил охлаждающую жидкость из дорсальных щелей, обдав их всех белым паром.
Когда пар очистился, Комин заговорил снова:
– Небольшая победа. Враг по-прежнему наступает.
Двадцать шестая глава
ЧУМНАЯ МЕЛЬНИЦА
На седьмой день крестового похода шоссе стало непроходимым. К этому моменту дорога уже в течение некоторого времени демонстрировала признаки разрушения. Поверхность потрескалась. Насыпь покрылась языками оползней. Знаки из пластали и указатели представляли собой куски разъеденного вещества. Земля вокруг опустела. Всё живое умерло, превратилось в повсеместную чёрную слизь. Странные мутировавшие создания сменили местных существ, они были похожи на настоящих животных на расстоянии, но вблизи оказалось, что они далеки от естественных. Туча мошек выводила ужасные песни со сморщенных человеческих лиц. Стада бычьих неуклюже кричали, обременённые ветвями бесполезных конечностей. Мимо пронеслась ватага козьих, впавших в паническое бегство от щупалец, что росли из их же спин. Там, где земля не была покрыта водой, она представляла собой бесплодную и вонючую кашу. Когда туман рассеялся, стало видно неестественно далеко. Остатки маленьких городков, ферм и других сооружений стояли в запустении, голые, как кости, такие отчётливые, что к ним казалось можно было прикоснуться протянутой рукой, прежде чем туман снова поглощал их.
Крестоносцы продолжали петь. Хотя их голоса поглощались вечным мраком, гимны отчасти отогнали болезни, и меньше поддалось недугам, чем ожидали даже самые оптимистичные, и они взволнованно говорили между собой о милости Императора. Дни стали темнее. Ночи были полны ужасных криков и зловония из скрытых преисподних. Те, кто вдыхал пары, просыпались, задыхаясь, с красными глазами, из носов текла кровь. Или они могли вообще не проснуться. Краска танков пузырилась от ржавчины, пока не отслоилась, и под ней не появились красные, оранжевые и коричневые язвы, которые распространялись едва ли не на глазах. Только военный поезд избежал подобных отметок. Оборудование выходило из строя. Блоки питания лазганов теряли заряд. Топливо в пулях разлагалось, вызывая медленные вспышки пламени, когда на них падали ударники.
А затем дорога закончилась, и всё стало ещё хуже. Шоссе внезапно распалось на ряд островков, без малейших признаков того, что они когда-то были единым целым, словно детская крепость из песка на пляже, разбитая приливом. Их разделяли совершенно плоские пространства, покрытые пузырившейся пеной, как на нересте земноводных существ. На востоке виднелась равнина из плоти, где холм в форме гигантского демонического лица жадно наблюдал за ними.
Они не стали медлить и не замерли в страхе, и под бдительным взором милитант-апостола спустились с шоссе, следуя его указаниям на северо-восток, огибая равнину плоти, где, как подсказывало сердце, находилась их цель.
Реальность теряла власть над Иаксом. Продолжительность дня и ночи изменилась. Иногда ночь длилась час или мгновение, а день наступал сразу после захода солнца. В других случаях это продолжалось часами, и крестовый поход преследовали звуки из темноты. Они не остановились. Когда небо было чистым от молний и болезненного цвета, что случалось нечасто, они смотрели на чуждые звёзды, не находя никаких признаков гигантских флотов крестового похода на орбите над планетой, или спутников Иакса. Большую часть времени по земле стелился туман, и крестоносцы шли в человеческих цепях, положив руки друг другу на плечи. И всё же некоторые исчезали, и их больше никогда не видели.
Всё больше оружия отказывало. Всё больше людей погибало. Воздух сгустился, становясь ядовитым. Снаряжение не обеспечивало никакой безопасности. Только вера, казалось, защищала их. Иакс не оставлял места для сомнений.
Они достигли очередной затопленной земли. Заросли мёртвого тростника наводили на мысль, что он всегда был в воде, но и он не избежал порчи. Среди засохших деревьев пульсировали и светились необычные грибы. Из воды пробивались зелёные побеги, но все они были гротескными карикатурами на настоящие растения.
– Чумной бог издевается над циклом жизни и смерти, – объяснил Матьё последователям. – Мы видели смерть, теперь мы видим его представление о жизни. Это более опасно для нас, но будьте тверды в вере, и мы пройдём невредимыми. Над головой завывал и грохотал шторм, из клыкастых пастей сыпалась слюна, а из недолговечных глаз вырывались молнии. Они видели армии, сражавшиеся там, и видения прошлых и будущих времён. Иногда шторм стихал, и враждебные лица смотрели на них в полной тишине.
Паломники с трудом пробирались через болото. Когда они отдыхали, их ноги покрывали чёрные пиявки. Многие заболели. Вода стала глубже. Они укрылись в транспортах и заполнили верхние боевые палубы поезда. Тем, кому не хватило места, приходилось цепляться за борт военного поезда или ехать на танках. С каждой милей Одрамейер терял очередную машину из-за поломки. В двигателях застывало масло. Прометий денатурировал. Но поезд продолжал двигаться, всасывая воды болот, без вреда для себя приводя в движение поршни и испуская её в виде очищенных белых паров.
К тому времени, когда Матьё призвал колонну остановиться, половина его последователей погибла, и теперь значительно сократившийся крестовый поход смотрел на свою цель.
Они находились глубоко в болотах. Туман вверху немного рассеялся, и, хотя он всё равно цеплялся за поверхность воды, они могли видеть на некотором расстоянии. Впереди, на почерневших от гнили холмах, виднелись разрушенные стены большого учреждения. Вокруг него горели тысячи дымных костров, а склоны были густо усеяны демонами.