С этим он уснул.
Глава 3
День не заладился с утра — для начала не привезли хлеб. Валентина позвонила на завод. Ей сообщили, что сломалась печь. На ее ремонт ушло немало времени, но сейчас наладили, и через два-три часа хлеб будет. Прибежала заместитель и сказала: из-за хлеба покупатели бузят. Валентина мысленно выругалась и отправилась в торговый зал. У хлебного прилавка возмущались люди, терзая продавца одним и тем же бесконечным вопросом: когда свежий подвезут?
— Товарищи! — обратилась к ним Валентина. — Оставьте в покое продавца, она не виновата. На хлебозаводе сломалась печь. Ее починили, хлеб выпекут и доставят через несколько часов. Берите тот, что есть. Он вчерашний, но вполне хороший.
— Мягонького хочется, тепленького, — сказала стоявшая впереди старушка. — Что нам этот черствый?
Покупатели одобрительно зашумели. «При Хрущеве и за черствым в очередях давились. Разбаловали вас», — чуть не сказала Валентина, но вовремя спохватилась. Не стоит вспоминать. Хрущева сняли — и туда ему дорога.
— Вы в деревне росли? — спросила у старушки.
— Нет! — гордо сказала покупательница. — Коренная минчанка.
— Ну, а я в деревне, — улыбнулась Валентина. — Помню, как мать хлеб пекла. Черный, как земля, но такой вкусный и пахучий. Пробовали?
— Правда, правда, — загомонили в собравшейся толпе. Большинство, как и Валентина, были деревенскими. Минск втягивал в себя людей со всей республики, но большей частью — из села. — Вкусный был хлеб.
— Мать никогда не давала нам его есть горячим, — продолжала Валентина. — Как бы ни просили. Говорила, что случится заворот кишок. И мы ждали, пока хлеб остынет. Вот так, дорогие товарищи. Хотите горячего хлеба, приходите через несколько часов. А поесть — и этот сгодится. Он качественный. Вот смотрите!
Она взяла с полки кирпич ржаного хлеба, положила на разделочную доску на прилавке и лежавшим здесь же ножом разрезала поперек. Взяла половинки и продемонстрировала их покупателям стороной разреза.
— Мякиш ровный, ноздреватый. Посторонних включений и непропеченных мест не наблюдается. Корка ровно прилегает к мякишу и нигде не отстает. Режется легко, так что ничего не черствый.
Покупатели переглянулись и потянулись к кассе выбивать чеки. Лишь старушка недовольно отошла в сторонку.
— Спасибо, Валентина Алексеевна! — сказала молоденькая продавец. — Чуть меня не съели.
— Сама не могла им сказать? — вздохнула Валентина. — В училище не обучали, как с покупателями работать?
— Я так не сумею, — смутилась девушка. — Чтобы в несколько слов людей переубедить.
Валентина махнула рукой и пошла к себе. Но, едва зашла в кабинет, позвонили из торга[18]. Рубщик мяса заболел и сегодня не придет. Но замену ищут, а пока торгуйте тем, что есть. Тут уж Валентина не сдержалась. Положив трубку, выругалась так, что заместитель вобрала голову в плечи. А потом еще беда подплыла. В кабинет влетела заведующая винно-водочным отделом.
— Алексеевна! — воскликнула с порога. — Там Нехайчик водки нажлуктался. Пьяный в зюзю.
— Как? — оторопела Валентина. — С утра? Где он водку взял?
— Украл бутылку и распил в подсобке.
— Ну, а вы куда смотрели?
— Не заметили, — опустила голову заведующая. — Продавец обслуживала покупателей. Он тихонько вытащил из ящика и вынес под халатом.
— Что ж, веди к нему! — велела Валентина.
Грузчик обнаружился в подсобке. Он сидел на ящике из-под макарон и счастливо улыбался. Увидав директора гастронома, попытался встать, но бессильно стек обратно.
— Алексеевна! — сказал, мотнув башкой. — Я — нормально. Час, другой — и буду как огурчик.
Валентина наклонилась и, схватив его за ворот, вздернула на ноги.
— Ты чего мне обещал, скотина! — прошипела, морщась от исходившего от грузчика перегара. — На работе чтоб ни-ни? Все, Нехайчик, лопнуло мое терпение. Увольняем по статье. Хвосты коровам будешь заносить.
Она потащила грузчика к дверям. Тот попытался упираться, но куда там! Бог Валентину силой с ростом не обидел — сама могла бы ящики таскать.
— Не злися, Алексеевна, — бормотал влекомый ею грузчик. — Я за бутылку заплачу. Ну, не сдержался трохи… Прости. В последний раз…
— В последний было в понедельник, — осадила Валентина. — Тогда ты в конце рабочего дня зенки залил, но каялся и умолял, что, мол, в последний… а сегодня уже с утра? Хватит!
18
Торг — во времена СССР организация, которой подчинялись магазины. Создавались по административному принципу: на район один торг. Но были и торги ведомственные.