«Лизка, — догадался Лосев. — На разборку прибыла. Ах, ты, сучка!»
Ничего не отвечая, он шагнул вперед и сорвал с головы тетки шапочку. Швырнув ее на пол, вцепился пятерней в волосы фурии. Тетка завизжала. Не придав этому внимания, Лосев затащил ее в квартиру и швырнул на пол в прихожей. Пнул в заросший салом бок.
— Лежи здесь тихо, свиноматка! — рыкнул грозно. — Задавлю!
— Вася! — завопила тетка. — Ты чаго глядишь?
— Бора!.. — опекун вбежал в прихожую. — Да што ты робишь[10]?
— Встал там и замер! — рявкнул Николай. — Не то тобой займусь.
Он показал кулак. Мужик сглотнул и подчинился.
— Дверь закрой, — приказал Лосев. — Не то соседи набегут, и все узнают, как меня ограбили. Вы этого хотите?
Опекун кивнул и запер двери, оставшись у нее, а Лосев наклонился к Лизке.
— Пришла племянника проведать? — произнес зловеще. — Заждался, тетя. Ходил тут грязный и голодный. Все деньги, что мне мать оставила, вы украли, а пенсию пропили. Одежду вынесли из дома, другие вещи. Дебилу ведь не надо. Жри, Боря, кильку и скажи спасибо. Так, тетя Лиза?
— Ты што-то поумнел, — пробурчала свиноматка. — Раньше так не говорил.
— Так жизнь заставила, — Лосев усмехнулся. — Так что, вернем украденное и извинимся?
— Пошел ты на хрен! — выплюнула тетка. — Дебил поганый!
— Ну, что ж, сама и напросилась…
Николай схватил ее мизинец и вывихнул одним движением. Такое он умел — добрые люди научили. Тетка завопила. Лосев вывихнул и безымянный палец. Вопль усилился. Жестоко? А как с такою разговаривать? Мать Бори, умирая, доверила семейной паре единственного сына. Они, конечно, заверяли, что присмотрят пацана. И что в итоге? Обобрали и устроили мальчишке концлагерь на дому. Твари!
— Бора! — подскочил к нему дядя и попытался оттащить от супруги.
— Стой там, где приказал! — рявкнул Николай и отбросил его к двери. — Не то тобой займусь. Переломаю пальцы на руках и выброшу в окно — тебя и эту свиноматку. И мне за это ничего не будет — ведь я дебил. У меня и справка есть. Показать?
— Не надо, — поспешил опекун. — Не мучай Лизку. Я тебя прошу.
— Тогда иди в комнату, дело есть.
Опекун помялся и прошел. Перед этим переступил через поскуливавшую на полу Лизку. В комнате Лосев указал ему на стул, сам достал из шкафа чистую тетрадь и ручку.
— Вот! — сказал, положив на стол перед опекуном. — Бери ручку и пиши.
— Что? — спросил мужчина.
— Продиктую.
Лосев подождал, пока дядя приготовится, и начал:
— В Советский РОВД г. Минска. Гражданина… Фамилия, имя, отчество. Написал? Проживающего по адресу…
Опекун писал, высунув от старательности кончик языка. Было видно, что это занятие для него не частое.
— Заявление, — продолжил Николай. — Отступи на строчку ниже. Сообщаю, что являюсь опекуном моего двоюродного племянника Коровки Бориса Михайловича, 1948 года рождения, проживающего по адресу… Написал? Продолжим. Только вместо того, чтобы добросовестно выполнять возложенные на меня государством обязанности, мы с супругой… имя, отчество, полностью… украли у него отложенные его матерью деньги в сумме 500 рублей, а также одежду и другие вещи…
— Вася! — воскликнула молчавшая до этого тетка. — Не пиши этого!
— Еще пальчик сломать? — осведомился Николай. — Их еще восемь осталось. Приступить?
— Не надо! — поспешил опекун. — Я напишу.
Николай зашел за его спину и проверил. С ошибками получается, но это не беда. Не сочинение на экзамене.
— Все украденное обязуюсь возвратить, а за проданные нами вещи выплатить компенсацию, — продолжил диктовать Лосев. — Срок на это месяц.
— За месяц не выйдет! — замотал головою опекун. — Хоть убей. Я не так много получаю. За три.
— Пиши три, — подумав, согласился Николай. — Про пропитую тобой пенсию не забудь. Дальше. Если я не выполню этого обещания, пусть меня постигнет суровая кара советского закона и всеобщее презрение трудящихся.
Лосев сам бы не ответил, отчего вдруг приплел трудящихся, просто всплыло в памяти. А вот дядю Васю пробрало. Он весь как-то подобрался и закончил текст.
— Дата, подпись, — напомнил Николай. — Молодец, вставай. Лизка тоже пусть подпишет.
— Я не буду! — заявила «свиноматка».
— Пальчик приготовь! — хмыкнул Лосев.
Дядя Вася подскочил и помог супруге встать на ноги. Подвел к столу. Та сморщилась, но взяла ручку и черкнула ниже подписи супруга.
— Молодцы какие! — похвалил их Лосев. — А теперь я вправлю тебе пальцы. Я их не сломал, а только вывихнул. Давай, давай! — прикрикнул, уловив ужас в глазах у тетки. — Боря не садист, он хороший мальчик.